Павел Глибчак - Воскресение – Первый день

Дыхание дракона смердело, смешиваясь со смехом коварных и хохотом нечестивых грешников на фоне тысячи криков людских и молений о спасении.

И поднялся ветер с востока, и листья с деревьев отлетали, как осенью, как будто убегая и скрываясь от погони, и ложились и прятались в зарослях стеблей созревшего хлеба. И пригнал этот ветер облака тучные, налитые тяжестью, и становилось их все больше и больше, как войска несметного, подступающего к городу осаженному. И покрывало бархатное с узорами было свернуто и убрано, и лунный свет не проступал сквозь завесу.

В свете сверкающем молний пронзающих был виден силуэт дракона, который с негодованием поднял головы свои к небу, а туловище прижал к земле. Он изменился в образе своем, и недовольство его перерастало в гнев и настороженность. И, как будто огрызаясь, языки пламени вырывались из пастей как предупреждение о готовности вступить в битву.

Но ветер стал утихать, и земля восставала порослью своей, и небо успокоилось, так что уже только изредка были слышны громовые раскаты. Небо вдруг обелилось ослепляющим светом и залило пространство земное, как будто миллионы брильянтов, рубинов и изумрудов осыпались на поверхность ее. И даже дракон в свете этом украсился блеском камней драгоценных и сменил свой гнев на покорность.

С небес раздался голос. И голос был настолько величественным и повелевающим, что никто и ничто не могло сопротивляться ему.

– Сатана! – прозвучало с небес призывающе. Отчего дракон еще больше прижался к земле и преклонил головы свои, но две из них делали это нехотя, слегка оскалившись.

И отвечал Сатана:

– Да, Господи Боже, что тебе до меня?

– Откуда ты идешь и куда следуешь?!

– Я ходил по земле и обошел ее, и вот я здесь!

– Скажи мне, – продолжал Господь, – видел ли ты в землях Сирийских раба моего по имени Финеес, обращал ли ты свой взор на него?

– Зачем тебе, Господи? Какое тебе дело до этого смертного?

– Забота моя заключается в том, что нет на земле человека, равного Финеесу в вере его к Господу во всех делах праведных.

Услышав слова эти, дракон наполнился грудью и издал смех – коварный и двусмысленный, и лукавство проступило на нем.

– Что в этом смешного, или ты знаешь более меня?! – рассердился Господь.

– Что же в этом необычного, Господи? – отвечал Сатана. – Не благодаря ли твоей заботе раб твой Финеес был огражден со всех сторон от бед и печалей? Не оттого ли, что любовью твоей и благостью окружен, дом его и дела под защитою? Не оттого ли, что ты наставил его идти путем праведным и удаляться от зла, он так богобоязнен?

– Но протяни к нему руку твою, – продолжал Сатана, – и прикоснись ко всему, что дорого ему, будет ли он благодарить тебя и сохранит ли преданность вере своей?

Тогда говорит Господь Бог Сатане:

– Знаю я тебя более чем кто во вселенной. Ядом смертельным пропитаны слова твои, хоть ты и хитер, умеешь сеять зерна сомнения в душах невинных, отворачивая лица праведных в сторону погибели, но так тому и быть. Вот все, что есть у Финееса, и сам он я отдаю в руки твои для испытания.

* * *

Финеесу в то время исполнилось пятьдесят шесть лет. Был он высок ростом, крупные руки были полны сил, карие глаза светились от веры его, и волосы на голове и бороде были густые и черные, как смола. Он носил длинный хлопковый халат, украшенный росписью вышитых нитей, который аккуратно был заправлен в алый шелковый пояс.

Имел он к возрасту своему восемь детей – пятерых сыновей и трех дочерей, и все они жили в мире семьями своими и любили друг друга, и почитали отца и мать. И хозяйство его было обширным, рабов более ста, и пасли они скот его, которого было двенадцать тысяч голов.

Верою и мудростью Финеес был уважаем в землях Сирийских, и многие приходили к нему за советом, и всем он старался помочь и никому не отказывал. И нищих и убогих принимал у себя, кормил голодных и давал кров страннику.

Любил Финеес сидеть у ворот дома своего и размышлять о Господе и делах великих и благости его, и любил он Господа более всего.

Сатана тем временем, скрывшись от лица Господа, послал беды и несчастья на Финееса для испытания веры, и погнал войско народа Хананейского в земли Финееса и детей его.

Народ Хананейский славился жестокостью ко всем иноплеменникам. И не было числа их бесчинствам, они брали силою все, что им не принадлежало, проливая кровь праведников безмерно. Они были прокляты Господом Богом, и Господь закрыл на них глаза свои. Народ безумный поклонялся идолам и истуканам, вырезанным из дерева и окрашенным кровью человеческою. Не гнушались они приносить в жертву истуканам своим жизни сестер и братьев. А лица свои звериные прятали под масками и думали, что не узнает их Господь и не накажет за убийства подобных себе.