Евгения Викторова - Собрание проповедей протоиерея Валентина Амфитеатрова

Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе.

Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга.

Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее.

Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня;

не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?

И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга.

Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.

«Злой раб!»

Слова из притчи Иисуса Христа. Эта притча составляла евангельское чтение настоящего дня. Св. мать наша Церковь провозгласила ее в назидание нашим душам. Если бы сердце было из камня, и то оно должно распасться, услышав укор от Сердцеведца. Для наших же сердец, освященных христианским именем и озаренных Духом Божьим, слова Иисуса Христа – урок, повеление и благословение.

Мы все живем, движемся и есмы только затем, чтобы оправдать звание человека и в последний день суда услышать из уст нашего Спасителя имя: «благий раб! Вниди в радость Господа твоего!» (ср. Мф. 25. 21). О, какое страшное горе ожидает того, который из уст Человеколюбца услышит свой призыв в имени: «Злой раб! весь долг тот я простил тебе. Не надлежало ли и тебе помиловать товарищ твоего, как я помиловал тебя?» (ср. Мф. 18. 32, 33).

Спаситель в настоящей притче название «Злой раб» прилагает к людям, не милующим своих ближних.

Кто же они, обличаемые?

Их неисчислимое множество. Велики и разряды подразделения свойств «немилования».

Прежде всего выступают мстительные люди. Они не забывают обиды, им причиненной. В душе их эта обида, начинаясь искрой огня, превращается в адское неугасимое пламя. Они готовы делать боль человеку везде, всегда и во всем. В них – снисхождение только к себе, но суд без милости, приговор без пощады тем, кто, хотя бы и невольно, помешал развитию их личного самолюбия.

Желающий мстить проявляет бесчувствие и жестокую свирепость сердца. Он радуется, что может увеличить страдания обидевшего, растравить его раны, отяготить его скорбью, приблизить его к отчаянию.

Кроме мстителей, ужасных существ, исказивших в себе образ Спасителя, пострадавшего за всех и всепрощающего, есть еще класс людей, близко к ним стоящий и в равной степени обвиняемый слышанной ныне Христовой притчей. Это не научившиеся снисходительно относиться к слабостям других, осуждающие поведение, образ жизни своих ближних.

Если вдумаемся внимательно, то увидим, что, безразлично осуждая других, мы навлекаем на себя страшный гнев Бога, потому что предоставляем себе право осуждать то, что подлежит лишь Его верховному суду, как Творца и Законодателя.

Пороки и слабости ближних вызывают у нас насмешку, всегда легкомысленную, иногда безжалостную. Это – уже поведение, недостойное христианина. Но гнусны, отвратительны, человекоубийственны поступки тех, которые преследуют ближнего не за действительные слабости и проступки, а за то, что возвела на него моя собственная злоба, старающаяся в другом найти преступность, пятнающую меня самого, забывая, что ничего не может быть ошибочнее, как действия других измерять своими действиями.

Многие живут тем, чтобы видеть в глазах другого сучок, хотя у самих бревном закрыто их духовное зрение. По истинному же христианскому воззрению, если надо применить к ближним нашим свое суждение, то следует прилагать такое, какое к каждому из нас применяла или применяет умная, честная, любящая мать. На всякого человека, впавшего в грех, надо смотреть как на нравственно больного. Всем известно, что больной требует нежного ухода, заботливого, любящего попечения, а не презрения, не насмешки, не осуждения.

Да! Осудители ближнего – злые рабы, как их назвал Сам милосердный Господь. Они предоставляют себе право произносить решительный суд над поступками ближнего, не исследуя обстоятельств, какими они подготовлены и среди которых совершены. Кто, кроме Господа, знает, не были бы мы сами еще хуже того, которого осуждаем, если бы поставлены были в сфере жизни, в которой он не нашел достаточно сил устоять твердо? Кто знает, какими искусительными путями, какою борьбою, всегда ценимою Богом и в очах Его милосердия ослабляющую важность преступления, предшествовалось падение нами злословимого? Кто знает, не омылся ли уже слезами покаяния грех несчастного брата нашего в минуту, когда мы произносим над ним приговор осуждения?