Игорь Малин - ИЗ ГЛУБИН ГРЕХА В ОТЧИЙ ДОМ Проповеди, интервью, доклады

Существует интересная этимологическая версия латинского слова «humilitas» — «смирение» — и его истолкование. Вот как эту интерпретацию представляет митрополит Антоний Сурожский: «Слово «humilitas» происходит от латинского «humus», то есть «плодородная земля» и просто «земля». И если взять землю как притчу, то вот она лежит безмолвная, открытая под небом; она принимает безропотно и дождь, и солнце, и семя; она принимает навоз и все, что мы выкидываем из нашей жизни… она все принимает и из всего приносит плод… смирение — это именно состояние человеческой души, человеческой жизни, которая безмолвно, безропотно готова принять все, что будет дано, и из всего принести плод» [158] Митр. Сурожский Антоний. Человек перед Богом. — М.: «Центр по изучению религий», 1995, с. 134. Ср.: Белорусов С, Смирение и достоинство в духовной жизни личности. Указ. ист., с.299 . Уже упомянутый выше исследователь Белорусов выдвигает следующую версию: «Возможно, что соотносится с англ. humour «юмор». Это еще один мостик к детской духовности… Это замечательный дар -не принимать слишком всерьез свои подлинные, а чаще мнимые достижения… И, может быть, самое главное — это надежное предохранение от надмения, от постной фарисейской угрюмости. Способность увидеть свои потуги, в том числе и духовные амбиции, в комической перспективе может оказаться иммунизацией от самовосхваления, заносчивости, тщеславия и гордости» [159] Белорусов С, Смирение и достоинство в духовной жизни личности. Указ ист. с. 300. Ср.: «Слово юмор (франц. humour) мне всегда, по моей любви к игре слов, казалось связанным с двумя словами: смирением и любовью (франц. соответственно humilite и amour)». Чаковская Л. С. Ассоциация преподобного Силуана афонского. // Альфа и Омега, 1995, №2(5), с. 188 . Протопресвитер Александр Шмеман, высказывая мысль о смирении, выражает ее несколько иначе: «Смирение… прежде всего это чувство правды, и правды, в первую очередь, — о самом себе… Это отказ от всякого приукрашивания самого себя, это отвращение от пыли пускаемой в чужие глаза… Смирение — это, наконец, знание своего места, своих возможностей и ограниченности, это мужественное принятие себя таким, каков я есть» [160] Прот. Александр Шмеман. Воскресные беседы. — М., 1993, с. 166 .

Таким образом то, о чем мы говорили до сих пор, умещается в рамки «христианской духовности». Пришло время начать разговор о том, что отличает понятие «адвентистская духовность» от схожих конфессионально — окрашенных определений. Речь пойдет о Законе Божием. А вернее, о том педагогическом воздействии закона Божия, которое помогает становлению и поддержанию равновесия в нашей духовной жизни.

V

В одной из рукописей за 1892 год Елена Уайт напишет следующие слова: «Человек не может быть счастлив, если он не выполняет особых Божиих требований, а устанавливает свой собственный критерий, которому, по его мнению, должны следовать. Но сколько умов, столько и критериев; люди взяли бразды правления из Божиих рук в свои руки. Закон самопреклонения утвердился на пьедестале их сердца, и воля человеческая стала для них главной. И когда открывается, что высокой, святой воле Божьей следует повиноваться, уважать и почитать ее, человеческая хочет идти своим путем… исполнять свои желания, и в результате возникает борьба между Божественной и человеческой волей» [161] Уайт Е., Отражая Христа. — Заокский: «Источник жизни», 1999, с.46 .

То, о чем написала Е. Уайт в конце XIX века, мы с вами наблюдаем и по сей день. В современном христианстве закон Божий воспринимается не иначе как анахронизм. О Декалоге почему–то не принято говорить в Церкви. А если и говорят, то так, что у слушающего пропадает всякое желание претворять Христову заповедь в повседневную жизнь. Особенно печально, что поступают подобным образом те, кто носит имя Христово. Не секрет, что среди христиан есть чересчур «горячие головы», живущие по принципу: «Что нам законы, коли судьи знакомы». «Главное вера и любовь кБогу, а закон не нужен», — правда в чем проявляется эта любовь и вера они не всегда могут объяснить [162] Поэтому–то и нет ничего удивительного в том, что наше общество лишило Церковь «права голоса совести». Сегодня человек находящийся за церковной оградой, на вопрос «Какие заповеди из Закона Божия вы знаете?», как правило называет следующие: «Почитай отца и мать», «не убей», вскользь упомянет о заповеди «не кради», а нередко вспомнит и «третью заповедь» с удовольствием произнеся слово «всуе». В целом. Закон Божий, для мирского человека это своеобразный уголовный кодекс, «статьи которого созданы для того чтобы их обходить». И вина за это лежит прежде всего на христианах. — прим. авт. . Вот и получается, что для человека Закон Божий, это то, что мешает ему нормально жить, ограничивает его возможности, не дает простора для широкой русской души. Мне вспоминается по этому поводу слова из стихотворения Б. Н. Алмазова: