Эллет Ваггонер - «Оправдавшись верою…» Комментарий на Послание ап. Павла к Римлянам

Персонифицированный грех. — Можно заметить, что в этой главе грех представлен как некая личность. Это наш первый муж, но союз с ним стал отвратителен, потому что, увидев Христа, мы, привлеченные к Нему Его любовью, поняли, что соединены с чудовищем. Узы этого брака стали ненавистным игом, и все наши помыслы направлены на то, как избавиться от чудовища, захватившего и влекущего нас к верной гибели. Это один из самых ярких образов во всей Библии.

Сила греха. — «Жало же смерти — грех; а сила греха закон» (1 Кор. 15:56). «Без закона грех мертв». «Грех не вменяется, когда нет закона». «Где нет закона, нет и преступления». Вот почему «грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание». Грех — всего лишь нарушенный закон, ибо «грех есть беззаконие» (1 Ин. 3:4). Поэтому грех не имеет другой силы, кроме той, которую получает от закона. Закон не является грехом и все же связывает нас с ним, то есть закон свидетельствует о грехе и не позволит нам избежать наказания просто потому, что лжесвидетельствовать не может.

«Закон жизни» и «закон смерти». — «Заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти». Закон Божий есть жизнь Его. «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Жизнь Божья является правилом для всех тварей Его. Те, в ком жизнь Его проявилась в совершенстве, соблюдают закон Его. И потому не вызывает сомнений, что закон предназначен для жизни, ибо он есть сама жизнь. Но противоположность жизни — смерть. Следовательно, когда нарушается закон, смерть постигает нарушителя.

Смертельный враг. — «Потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею». Не закон враг наш, но грех. Грех убивает, ибо «жало же смерти — грех». Грех содержит в себе яд смерти. Грех обольстил нас, так что некоторое время мы считали его другом, мы приняли его и наслаждались единением с ним. Но когда закон просветил нас, мы поняли, что, выбрав грех, мы попали в объятия смерти.

Пояснение закона. — Закон указал на то, что грех убивает нас. «Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра». У нас не более причин бранить закон, чем ненавидеть человека, предупреждающего нас, что пища, которую мы едим, на самом деле смертельно вредна для нас. Он наш друг. Он не был бы нашим другом, если бы не указал на опасность, грозящую нам. То, что он не может излечить болезнь, причиненную уже съеденной ядовитой пищей, не умаляет его дружбы с нами. Он предостерег нас об опасности, и теперь мы можем получить помощь от доктора. Итак, закон сам по себе не является смертью для нас, но служит для того, чтобы грех становился «крайне грешен посредством заповеди».

«Закон духовен». — «Ибо мы знаем, что закон духовен». Если бы это было признано всеми в большей степени, то в так называемых христианских странах стало бы гораздо меньше религиозного законничества. Люди прекратили бы попытки насаждения заповедей Божьих. Поскольку закон духовен, ему можно подчиняться только силою Духа Божьего. «Бог есть дух» (Ин. 4:24), поэтому закон является сущностью Божьей. Духовное противоположно плотскому. И потому человек, живущий по плоти, не может быть угодным Богу.

Раб. — «А я плотян, продан греху». Проданный человек — раб, и свидетельство тому в этом примере найти нетрудно. Свободные люди делают то, что пожелают. Только рабы делают то, чего не хотят, а желания их постоянно подавляются. «Ибо не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю». Более противоречивое состояние вряд ли можно себе представить. Жизнь в подобном положении только в тягость.

Обличенные, но не обращенные. — «Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр». То, что мы не хотим делать грехи, которые совершаем, означает наше осознание правды закона, который их запрещает. Но обличение — еще не обращение, хотя и весьма необходимый этап к этому состоянию. Пожелать сделать добро еще не достаточно. Благословение на тех, кто исполняет заповеди Бога, а не на тех, кто желает исполнять или даже пытается делать это. Конечно, если бы не было для последователя Господа положения выше, чем описанное в этих стихах, он оказался бы в гораздо более жалком состоянии, чем беспечный грешник. Оба — рабы, только последний так закоснел, что в рабстве своем стал находить удовольствие.

Итак, если кому-то суждено всю свою жизнь быть рабом, то лучше для него не сознавать своего рабства; чем постоянно тяготиться мыслью о нем. Но есть надежда, и потому, благословение для нас, что обличены мы в грехе и что рабство наше, таким образом, становится совершенно невыносимым.