Квинт Тертуллиан: О МОЛИТВЕ

1.

Дух Божий, Слово Божье, Ум Божий, Слово ума, Ум слова и Дух их обоих — Господь наш Иисус Христос установил для новых учеников Нового Завета новую форму молитвы. Ибо надлежало и в этом случае новое вино влить в новые мехи и пришить но-вую заплату к новой одежде (ср. Матф. 9,16–17). А то, что было раньше, либо отменено, как обрезание, либо восполнено, как прочий закон, либо исполнено, как пророчества, либо усовершенствовано, как сама вера. Новая благодать Божья преобразила все плотское в духовное, когда дано было свыше истребившее всю прежнюю ветхость Евангелие, в котором Господь наш Иисус Христос явлен был как Дух Божий, и Слово Божье, и Ум Божий, — как Дух, которым Он был силен, — как Слово, которым учил, — как Ум, через который явился. Так же и молитва, установленная Христом, состоит из трех: из слова, через которое она изрекается; из духа, благодаря которому она столь могущественна; из мысли, которой она учит.

Научил и Иоанн учеников своих молиться, но все Иоанново было приуготовлением ко Христу, покуда с Его возрастанием, — как и предрекал тот же Иоанн: Ему возрастание, а себе умаление (ср. Иоан. 3,30), — все дело Предтечи с Самим Духом не перешло к Господу. Потому и не сохранилось, в каких словах Иоанн научил молиться, ибо земное должно прекратиться небесным.

Сущий от земли, — сказано, — земное глаголет, а приходящий с небес что видит, то и говорит (31). А что из относящегося к Господу Христу не является небесным? Так же небесно и наставление в молитве.

Оценим же, благословенные, Его небесную мудрость (sophia) и прежде всего Его наставление молиться тайно, которым Он и требовал от человека веры, чтобы тот не сомневался, что зрение и слух всемогущего Бога и под покровом, и в укрытии присутствуют, и желал скромности веры, чтобы человек Тому Единому принес свое поклонение, Который, как он верует, все слышит и все видит. Мудрость следующего наставления также касается веры и скромности веры, если мы полагаем, что небольшим количеством слов следует обращаться к Господу, Который, как мы уверены, по Собственному почину печется о Своих. Наконец, эта краткость, которая приводит к третьей ступени мудрости, поддерживается всей сутью великих и благих разъяснений: насколько кратка словами, настолько обширна смыслами. Ибо она содержит не только свойства, присущие молитве-поклонение Богу или просьбу человека, — но почти все слово Господа, напоминание всего учения, так что поистине в молитве заключается краткое содержание всего Евангелия.

2.

Она начинается со свидетельства о Боге и о заслугах веры, ибо мы и Бога просим, и исповедуем веру, заслугой которой является такая молитва, когда говорим: «Отец, Который на небесах».

Написано: Тем, которые уверовали в Него, дал им власть, чтобы назывались сынами Божьими (Иоан. 1, 12). Впрочем, Господь весьма часто именовал нашим Отцом Бога и даже предписал, чтобы мы никого не называли Отцом на земле, а лишь Того, Которого имеем на небесах (Матф. 23,9). Поэтому, молясь так, мы исполняем заповедь. Блаженны те, кто познают Отца. Вот почему укоряется Израиль, о чем Дух свидетельствует небом и землею, говоря: Сыновей родил, а они Меня не познали (ср. Ис. 1, 2–3). Мы же, напротив, говоря «Отец», тем самым именуем Бога. Это наименование выражает и наше почтение, и Его власть. В Отце призывается и Сын. Я, — говорит Он, — и Отец — одно (Иоан. 10,30). Не останется без внимания и [наша] мать — Церковь. Ибо в Сыне и Отце узнается мать, а в ней явно имя и Отца, и Сына. Так, во едином роде, или во едином Имени мы чтим и Бога, и верных Ему, и заповедь вспоминаем, и порицаем забывших Отца.

3.

Наименование Бога «Отцом» никому не было открыто. Даже Моисей, спросивший об имени, услышал другое имя1. Нам оно открыто в Сыне. Ведь Кто такой Сын? Он-новое Имя Отца. Я пришел, — говорит Он, — во Имя Отца (Иоан. 5,43). И снова: Отец, прославь Имя Твое (42,28). И яснее: Имя Твое Я явил людям (17,6). О нем, следовательно, мы просим: «Да святится». Это не значит, что людям приличествует желать Богу добра, — как будто есть еще кто-то, от кого может исходить благожелание Ему, или Он терпел бы недостаток, если бы мы не выражали благожела-ния. Однако каждому подобает, конечно, восхвалять Бога во всяком месте и во всякое время, всегда должным образом помня о Его благодеяниях. Но и это совершается в силу благословения. Впрочем, когда Имя Божье не было само по себе свято и не святилось, если само освящает других? К Кому стоящие вокруг ангелы не перестают взывать: Свят, Свят, Свят! (Ис. 6, 3; Откр. 4, 8)