Джош МакДауэлл - Не просто плотник

— МакДауэлл, уж не пытаетесь ли вы нас убедить, что Бог действительно изменил вашу жизнь в двадцатом веке? Интересно, каким это образом?

Прошло сорок пять минут, и он сказал:

— Ну, хорошо, хорошо. Достаточно.

В частности, я рассказал о своей неприкаянности. Прежде я всегда должен был найти себе какое-нибудь занятие: то я бежал к своей девушке, то я сидел с ребятами и трепался без конца, то слонялся по университетскому двору, а в мыслях у меня был настоящий водоворот. Я был просто ходячий комок противоречий. Я пытался заниматься, или просто подумать, и не мог сосредоточиться. И вот, через несколько месяцев после того, как я принял решение и стал христианином, я обрёл внутренний покой. Поймите меня правильно: это не значит, что в моей жизни не осталось противоречивых ситуации. В своей вере в Иисуса я обрёл не столько отсутствие противоречий, сколько внутреннюю способность с ними справляться. Этого я бы не променял ни за какие богатства в мире.

Потом, у меня был очень тяжёлый характер. Одного косого взгляда бывало достаточно, чтобы я взорвался. У меня на всю жизнь остались шрамы от одной потасовки: я чуть не убил человека в драке. Я был тогда на первом курсе. Причём плохой характер был настолько неотделим от моей личности, что я даже и не пытался что-то изменить. И вот однажды я попал в такую кризис-ную ситуацию и вдруг обнаружил, что вся моя вспыльчивость куда-то улетучилась! За четырнадцать лет я всего только раз вышел из себя — и было это уже шесть лет назад!

Потом есть ещё одна вещь, которая не делает мне чести. Говорю я о ней просто потому, что многие люди страдают тем же недостатком. Я нашёл способ, как от него избавиться: — это вера в воскресшего, живого Христа. Я говорю о ненависти. Я ненавидел в юности массу вещей. Конечно, я старался не показывать этой ненависти, но внутри я её всё время ощущал. Я ненавидел людей, вещи, проблемы. Как многие, я был очень неуверен в себе. В любом встречном, который чем-то от меня отличался, я видел угрозу для себя.

Но был человек, которого я ненавидел больше всех на свете. Это был мой отец. Я ненавидел его смертельно. Он был для меня просто городским алкоголиком. Если вы родились в маленьком городке и у вас в семье есть алкоголик, вы знаете, что это такое. Про это знает весь город. В школе друзья отпускали шуточки насчёт того, что мой отец где-нибудь уже «гуляет». Они не понимали, что меня это задевает. Я смеялся вместе с ними, но в душе — в душе я страдал неимоверно. Иногда я заходил в наш амбар и видел, что там, на куче навоза, лежит мать, избитая и обессиленная. Если мы ждали гостей, я вытаскивал отца из дому, связывал его — и бросал в амбаре. Его машину я уводил и оставлял где-нибудь подальше. Мы говорили друзьям, что отец уехал по делам. Мне кажется, никто на свете не может ненавидеть человека сильнее, чем я ненавидел отца.

После того, как я уверовал во Христа, — прошло, наверное, месяцев пять-моя жизнь наполнилась любовью, дарованной от Бога через Иисуса Христа. Любовь эта не оставила места для ненависти. Я вдуг смог посмотреть отцу прямо в глаза и искренне сказать ему:

— Папа, я тебя люблю!

После всего, что я выделывал прежде, это его потрясло…

Когда я перевёлся в частный университет, я попал в аварию. Весь перевязанный, я приехал домой. Никогда не забуду, как тогда ко мне пришёл отец. Он спросил:

— Сынок, неужели ты можешь любить такого отца?

А я ответил:

— Пап, полгода назад я тебя презирал…

И я рассказал ему про то, как пришёл к Христу:

— Я просто открыл свою жизнь Христу. Я ещё не могу этого объяснить словами, но в результате я обрёл способность любить не только тебя, но и вообще людей, такими, как они есть.

Через сорок пять минут я пережил самое большое потрясение в своей жизни. Ближайший родственник, знавший меня как свои пять пальцев, сказал мне:

— Сынок, если Бог может так же изменить мою жизнь, как он у меня на глазах изменил твою, я хочу тоже попробовать…

Отец помолился и доверился Христу…

Обычно человек меняется в течение нескольких лет, месяцев, иногда даже в течение года. Моя жизнь изменилась за полтора года. Отец мой изменился сразу, у меня на глазах. Будто кто-то протянул руку и щёлкнул выключателем. Никогда, ни до, ни после, не видел я такого резкого превращения. После этого отец взял в руки бутылку с виски один-единственный раз. Он поднёс её к губам и поставил обратно. Из этого я сделал единственно возможный вывод. Вера в Иисуса Христа действительно в корне меняет человека.