Протоиерей Александр Торик - Флавиан. Жизнь продолжается.

– «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам», «если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему».

– Понял, батюшка! Буду стараться веровать, просить, искать и стучать!

– Помогай тебе Господь, Лёша! В этом и состоит жизнь христианина.

Вечером, когда дети уже уснули, мы с Иришкой устроились на нашем старом, продавленном диванчике на веранде. Укутанная пледом Иришка прильнула ко мне, поджав ноги, и по-детски сопела мне в плечо. Я, тихонько перебирая узелочки афонских чёток, повторял в уме слова Иисусовой молитвы. Иришка перестала сопеть.

– Лёш! Ты чего сейчас делаешь?

– Пытаюсь добавить к своему земному счастью немножко счастья Небесного.

– А мне так можно попробовать?

– Можно, ненаглядная моя, конечно можно!

– А Флавиан подарит мне чётки?

– Давай завтра попросим у него.

– Давай!

И она снова блаженно засопела мне в плечо.

Господи! Иисусе Христе, Сыне Божий! Помилуй мя грешного!

Я был в Раю.

В земном его «филиале».

На Святой Горе.

Сейчас, когда я пишу эти строки, я всё ещё там – на Афоне. То есть телом я как бы уже здесь, в Покровском, и сквозь открытое окно слышу, как весело вопит моё семейство, поливаемое по случаю жары тёплой водой из шланга матерью Евлампией прямо между морковных грядок.

А душа моя всё ещё там – в земном Раю, на Афоне…

Телефон загремел пасхальным звоном колоколов, и я, задремавший в откинутом кресле за компьютером в своём «офисе» после мозгового «штурма унд дранга», длившегося до пяти часов утра в связи со срочной заявкой, встрепенулся, спросонья перекрестился и, вспомнив, что колокольным звоном в моём мобильнике обозначен отец Флавиан, схватил телефон, ткнул пальцем клавишу с зелёной закорючкой и поднёс его к уху.

– Слушаю-отче-доброе-утро-и-благослови!

– Бог благословит, Лёша! Бегом ко мне с загранпаспортом!

– Чего? Меня Григорий в командировку, что ли, отправляет?

– Лёша, пулей! На месте узнаешь!

Загранпаспорт был под рукой, в ящике компьютерного стола. Схватить его, сунуть в карман, крикнуть на бегу Ирине: «Я к Флавиану-срочно-зачем-не-знаю-когда-вернусь-тоже!», вскочить на недавно купленный «горный» велосипед, промчаться мимо разбегающихся деревенских кур и гусей и с грохотом шмякнуться у церковной калитки (почти уже получилось на этот раз эффектно «по-байкерски» тормознуть), встать, отряхнуться, оставив велосипед, дохромать до церковной сторожки и ввалиться в неё – я успел ровно за шесть минут.

– Мир дому сему, отче, благослови! – задыхаясь от гонки, выпалил я, успев заметить, что за столом с Флавианом сидит мой работодатель Григорий сын Семёна, со своим личным шофёром и телохранителем, другом детства Игорем, добрейшей души двухметровым гигантом с совершенно «зверским» выражением лица, изуродованного ожогами после пожара в подбитом «духами» БМП где-то в районе Газни в Афганистане в 84-м. Несколько раз заходившие в девяностых годах в офис к Григорию на предмет предложения «крышевания» «крутые бандюганы», столкнувшись в приёмной с Игорьком, каждый раз долго извинялись, оправдываясь, что ошиблись дверью.

– Бог благословит велогонщика Алексия! На тебя, никак, собаки напали?

– Нет, отче, я просто с велика упал! Григорий, Игорь, – здравствуйте! Семёныч! Я обработанную заявку уже отправил Нине Павловне, в пять с чем-то утра.

– Спаси тебя Господь, Алексей, опять выручил! Нина Павловна уже звонила, всё как всегда сделано на отлично.

– Батюшка! Доставай епитрахиль! Хочу исповедать грех осуждения начальства, которое меня в страсть тщеславия вгоняет!

– Алексей! Подожди ёрничать, у Григория к тебе серьёзное дело есть. Гриша, скажи сам!

– В общем, брат Алексей, придётся тебе поехать в ответственную загранкомандировку.

– Куда, Семёныч?

– В Грецию, на Святую Гору Афон, в качестве сопровождающего нашего батюшки. Игорь тоже поедет с вами, а я, к великому сожалению, не смогу в этот раз, придётся лететь в Женеву, разгребать проблемы по бизнесу. Вот так! Отдавай паспорт Игорю, он сейчас поедет оформлять визы для всех вас.

– Сесть можно?

– Давно пора, садись.

– Ну, вы, отцы и братия, даёте! Это же вроде как человеку объявить, что завтра Рождество, Пасха и Троица вместе, плюс его собственный день рожденья и именины!

– «А кому сейчас легко?» – засмеялся Флавиан, – твоя любимая поговорка?

– Ну, да, отче… А как же так вдруг-то?

– Просто в Епархиальном управлении, Лёша, неожиданно моё прошлогоднее прошение об отпуске и паломничестве на Святую Гору удовлетворили, кто-то из авторитетных отцов переменил время отпуска, и сюда мне на замену отца Варнаву отпустили. О чём меня вчера вечером секретарь Епархии и известил.