Протоиерей Александр Торик - Флавиан. Жизнь продолжается.

Особенно меня поразило, что принятие решения – выполнять или не выполнять предписанное Вами – возлагалось исключительно на мою свободную волю и желание. По недолгом размышлении, я решил довериться Вашему профессионализму и, невзирая на абсолютную непонятность для меня предписываемых Вами действий, положил для себя просто честно «отработать задание» и доложить Вам о проделанной работе.

Докладываю.

Я съездил в указанный Вами монастырь, нашёл упомянутого Вами иеромонаха отца Н., исповедал ему свои грехи по предложенной Вами схеме и сообщил ему Вашу просьбу о прочтении надо мной разрешительной молитвы и то, что Вы сами уже назначили мне «епитимию». Отец Н. выполнил Вашу просьбу.

В том же монастыре я приобрёл книги по предоставленному Вами списку: «Новый Завет», «Псалтирь с молитвами по усопшим», «Православный молитвослов».

Согласно расписанному Вами порядку, я стал читать назначенное Вами молитвенное правило: утренние молитвы и три главы Четвероевангелия – утром, молитвы на сон грядущим и две главы из Деяний и Посланий апостольских – вечером. Это правило я неукоснительно исполняю до сего дня.

Я устроился, согласно Вашей инструкции, завхозом в провинциальный детский дом для детей-сирот, где мне приходится одновременно вести с детьми занятия физкультурой и историей (в связи с дефицитом преподавательских кадров). Каждый раз, глядя на этих несчастных детей, как Вы мне рекомендовали, я заставляю себя думать о том, что я сам сделал такими же сиротами таких же детей и прошу за это у Бога прощения своими словами.

Я начал отрабатывать назначенную Вами «епитимию», читая Псалтирь с поминанием на «Славах» имён четырнадцати, убитых мною, прочитывая каждый день по десять кафизм. Также я начал класть ежедневно земные поклоны перед иконою Спасителя, предваряя каждый поклон данной Вами молитвой: «Господи, прости мне убийство брата моего», из расчета по десять земных поклонов за каждую убиенную душу. (После устройства, согласно Вашему указанию, на работу в детский дом для детей-сирот, чтение Псалтири и поклоны пришлось перенести на ночное время суток.)

Теперь о том, что происходит со мной в настоящее время.

Видения убитых мною людей прекратились сразу после прочтения надо мною молитвы отцом Н-м.

Назначенные Вами в качестве «епитимий» четырнадцать тысяч земных поклонов я исполнил в течение первых же трёх с небольшим месяцев, но не прекратил совершать их до сих пор, в том же объёме и с той же молитвой ежедневно, так как начал ощущать в этом сильную душевную потребность.

И – что самое главное – я многое понял.

Я понял, что есть Бог, что Иисус Христос и есть Бог и Сын Божий, и что в Евангелии написана Истина.

Я понял, что был ослеплён безумной гордыней, когда самовольно взял на себя функции Бога – судить и лишать жизни других людей.

Я понял, что «справедливость», которую я думал восстановить, является справедливостью лишь в моём, человеческом, понимании, и что реальная, Божья справедливость – совсем другая и не открыта мне.

Я понял, что Бог есть Любовь и что Его милость выше справедливости, ибо, если бы Бог поступил по справедливости со мной, то я должен был бы уже давно гореть в аду.

И я понял, что мне являлись только те убитые мною, кто умер по моей греховной воле, а не вследствие моей профессиональной работы солдата, потому что именно так Бог показал мне всю тяжесть моего греха.

Я понял, что Бог допустил мне видеть убитых мною людей для того, чтобы меня же самого спасти, потому что Божья любовь простирается даже на меня – бессердечного убийцу.

Я понял, что данная Вами епитимия – не способ компенсировать содеянное мною, «отработать задание» и тем оправдаться перед Богом, «расплатившись» за свои грехи, но лишь орудие для разбивания каменной корки безверия и ожесточения, покрывавшей с юности моё сердце. Корка треснула, я стал чувствовать Бога и понимать чужую боль, я научился плакать.

И ещё я понял, что я счастливый человек, потому что Бог открыл мне Себя, потому что Он свёл меня с Вами, потому что я захотел остаток моих дней прожить так, как этого хочет от меня Сам Господь Бог.

Я понял, что Тот, Кто смог простить разбойнику все его преступления за его предсмертное покаяние на кресте, может простить любого кающегося грешника, в том числе и меня, и убитых мною «разбойников». И я, продолжая совершать земные поклоны с покаянной молитвой, каюсь теперь и за себя, и за тех, кого я лишил возможности покаяться.