Филип Янси - Что удивительного в благодати?

Теперь для многих больных СПИДом в Гранд Рапидз слово «христианин» имеет совсем не то значение, что несколько лет назад. Опыт Добсона доказал: христианин способен сохранять твердые этические убеждения по поводу того или иного вида поведения, не отказывая при этом ближним в любви. Как–то раз Эд сказал мне: «Если на моих похоронах только и скажут: «Эд Добсон любил гомосексуалистов», я буду рад».

Я брал интервью у д–ра Эверетга Купа, когда он был назначен министром здравоохранения. Это был евангельский христианин с самой безупречной репутацией. Вместе с Фрэнсисом Шеффером он организовал консервативных христиан для политической борьбы против абортов.

В качестве «главного врача страны» Куп посещал больных СПИДом. При виде этих изнуренных, обтянутых кожей, покрытых лиловыми язвами скелетов он чувствовал глубочайшее сострадание — и как врач, и как христианин. Куп дал клятву Гиппократа заботиться о больных и беспомощных, а более обделенной и несчастной группы людей не нашлось бы во всей Америке.

Семь недель Куп работал исключительно с религиозными группировками, в том числе церковью Джерри Фэлвелла, компанией Национального религиозного радиовещания, консервативными иудейскими кругами, католиками. В парадном мундире министра здравоохранения Куп произносил речи в защиту моногамии и целомудрия, но тут же добавлял: «Я — врач для гетеросексуалистов и для гомосексуалистов, для молодых и для старых, для соблюдающих мораль и для тех, кто ее нарушает». Он наставлял собратьев–христиан: «Ненавидьте грех, но возлюбите грешника».

Куп постоянно подчеркивал личное отвращение к половой распущенности, а гомосексуальный акт именовал «содомией». Но в качестве главного врача страны он лоббировал законопроекты о медицинском обслуживании гомосексуалистов и проявлял всяческую заботу о них. Он едва поверил своим ушам, когда, выступая перед двенадцатью тысячами геев в Бостоне, услышал единодушные приветственные возгласы: «Куп! Куп! Куп!» «Они так преданно поддерживали меня, хотя я всегда осуждал их образ жизни! Наверное, это потому, что я заявил: я — врач всей страны и пойду к своим больным, где бы они ни были. Я просил проявить к ним сочувствие, просил добровольных помощников позаботиться о них», — вспоминал Куп. Куп никогда не шел на компромисс в своих убеждениях (разве что прекратил употреблять излишне резкий термин «содомия»), но ни один ортодоксальный христианин не удостаивался столь теплого приема среди гомосексуалистов.

И наконец, урок обращения с «не такими людьми» преподали мне родители Мела Уайта. По кабельному телевидению показывали интервью с Мелом, его женой, друзьями и родителями. Замечательно, что жена продолжает поддерживать Мела после развода. Она написала предисловие к его книге и всегда прекрасно отзывалась о нем. Родителям Мела, консервативным христианам, столпам общества (отец Мела некогда занимал должность мэра в родном городе) было не так–то легко смириться с новой ситуацией. После того, как Мел объяснился с ними, они прошли через все стадии шока и отрицания.

В прямом эфире репортер задал родителям Мела вопрос:

— Вам хорошо известно, как отзываются о вашем сыне христиане. Они считают таких, как он, мерзостью перед Господом. А что вы скажете?

— Что ж, — нежным, дрожащим голосом ответила мать, — пусть он и мерзость, он по–прежнему — радость и утешение для нас.

Я запомнил ее слова — высшее, душераздирающее выражение благодати. Так, я уверен, взирает Бог на каждого из нас. Все мы — мерзость перед Господом, ибо все грешники и лишены славы Божьей, но каким–то образом, вопреки всякой логике, Бог любит нас. Благодать твердит нам, что мы по–прежнему радость и утешение для Него.

Пол Турнье писал о своем друге, решившемся на развод:

Не могу одобрить его поведение, ибо развод всегда — непослушание Богу. Я бы предал свою веру, если б скрыл от него это убеждение. Я знаю: и помимо развода всегда найдутся способы решить супружеский конфликт, стоит только поискать эти средства под руководством Бога. Но я знаю также, что такое непослушание не более подлежит осуждению, чем клевета и ложь, чем проявления гордыни, которыми я грешу ежедневно. Мы находимся в разных обстоятельствах, но состояние сердец — одно и то же. Окажись я на его месте, смог бы я поступить по–другому? Отнюдь не уверен. По крайней мере я понимаю, что мне понадобились бы друзья, любящие меня таким, каков я есть, со всеми моими слабостями, принимающие и не осуждающие. Если мой знакомый получит развод, он столкнется с еще большими проблемами, чем те, которые беспокоят его нынче. Ему еще нужнее станет мое участие, и эту поддержку я обязан ему оказать.