Непридуманные рассказы о том, как Господь помогает людям

И стали на стражу Господь и апостол Петр.

И вдруг видят, что подходит к краю стены Пресвятая Богородица (вот Она нарисована в правом углу образа в светлом убрусе на голове), подходит и спускает в ад Свой омофор. Грешник внизу ухватился за спущенный край, а Пречистая Дева вытащила его наверх.

Увидали это Господь и апостол Петр, и хотел было апостол сказать что-то Господу, но Спаситель шепнул: «Ш-ш, пойдем отсюда».

И ушли Они тихой стопой. А Матерь Божия снова спустила в ад Свой омофор.

Нам с бабушкой образ очень понравился.

- Дедушка, кто вам его подарил?

- Никто не дарил, и не мой это образ, а церковный, я его только на несколько дней к себе взял, чтобы помолиться. А попал он к нам в собор очень просто. Подошел ко мне сегодня печник, Кислов по фамилии, подал эту икону и попросил отпеть его жиличку, которая вчера умерла в больнице. Я спросил: почему он не отпевает ее в своем приходе, а он ответил: «Неукладка у меня с нашими батюшками получилась, и они послали к вам, как к благочинному, потому что сами опасаются отпевать».

И рассказал мне Кислов, что жиличка у него была какая-то приезжая из Воронежа, молодая, тридцати пяти лет, красивая. Жила весело, ходили к ней гости, но вели себя пристойно, без пьянства и скандалов.

Была она замужем, это по паспорту видно, но жила одна. Почему? Не рассказывала, а Кисловы расспрашивать совестились.

В церковь не ходила, постов не блюла, а праздники каждый день справляла. На какие деньги жила, Кислов не знает, только видно было, что в средствах не стеснялась, за квартиру ему всегда вперед платила и детям подарки делала.

Но вот месяц тому назад заболела. Позвали док­тора, он посмотрел и нашел воспаление слепой кишки. Лечил, а ей - все хуже. Тогда назначил на операцию.

Перед тем, как ехать в больницу, жиличка позвала обоих Кисловых и сказала:

- Увозят меня на операцию... Чует мое сердце, что я ее не выдержу, умру, - и заплакала.

Кисловы принялись ее утешать, но она только рукой на них махнула.

- Вот деньги, похороните меня, а эту икону, - и тут она им этот образ показала - положите мне в гроб. Я в Бога не верю, но все-таки положите!

Помолчала и снова сказала:

- Положите на всякий случай, может быть, Она и меня спасет.

Умерла эта женщина во время операции. Кисловы привезли покойницу к себе домой, обрядили, положили в гроб, отпевать собрались, а приходские бати отказали им в этом, и образ посчитали неправославным, и она, видите ли, была неверующая, да еще, может быть, плохой жизни...

Но Царица Небесная надежду этой несчастной женщины, которая «на всякий случай» Ее образ к себе в гроб положить велела, не постыдила. Кислов пришел ко мне, и вот покойница уже у нас в соборе стоит, я по ней первую панихиду отпел, вечером парастас отслужу, а завтра, Бог даст, погребать буду.

А уж на том свете Царица Небесная ей Свой омофор в ад спустит, твердо верю.

Тольку икону эту в гроб ей не положил, пусть люди смотрят и уповают на милосердие Царицы

Небесной и на Ее неустанное попечение о нас, грешных.

Покойнице же образ Покрова Божией Матери дал в руки.

Дедушка замолчал и задумался... Молчали и мы с бабушкой.

А вокруг буйно цвели вишни, и тихо падали белые лепестки на стол, на наши головы и на икону, на которой Царица Небесная спасает грешников.

Выхожу на террасу и вижу, что мама взволнованно ходит из угла в угол. - Что случилось?

- С Гошей сильно поспорили. - Мама останавливается возле меня и скрещивает на груди руки. - Я говорю этому варвару: «Гоша, вы - Друг нашей семьи, я вас люблю, как сына, и потому меня тревожит, что, вы живете не по-христиански. Пьете, мотаете деньги, изменяете... И кому? Нате, такой чудесной жене». Тут он меня сразу прервал. «Это все в прошлом. После летней истории я чист перед Натуськой, как младенец».

Но уж я остановиться не могла и продолжала: «Зачем вы начали ходить к Денисову и вместе с ним вызывать души умерших? Это великий грех! Индийских йогов читаете, хиромантией увлеклись... Вам скоро пятьдесят лет, сами говорите, что сердце плохое и можете умереть в одночасье, а об ответе на Страшном Суде не думаете». А Гоша возьми да и скажи: «Я греха не боюсь, потому что есть покаяние. Разбойник прожил порочную жизнь, покаялся только на кресте, и Господь простил ему все, а я не такой великий грешник, каким был он. Вот наступит мой последний час, я и воззову: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем», - и по Своему великому милосердию Господь меня помилует».