Непридуманные рассказы о том, как Господь помогает людям

На другой день утром я не успела войти в отдел, как кто-то крикнул: ,

- Профорг, в местком за ордерами!

Бросив портфель на стол, я опрометью помчалась на второй этаж.

- Сколько у вас человек в отделе, семнадцать? - обратился ко мне председатель месткома.

- Нет, к нам подключили экспортный склад, и теперь - двадцать.

- Все равно ничего не могу поделать, на ваш отдел у меня только один ордер. Сами решайте, кому отдать.

- А какой?

- На керосинку.

У меня сердце перестало биться: вот бы его П. А.!

Дождавшись, когда П. А. ушел на склад проверять накладные, я собрала в отделе всех, кто был на месте, и, рассказав о трудном положении, в котором он очутился, предложила отдать ордер ему.

- Вы все живете в городе в теплых квартирах и еду вам есть на чем приготовить, а у него насквозь промерзшая комната и никакого топлива.

Поднялся шум, начались возражения.

- Сейчас прошло время буржуазной филантропии, - горячился бухгалтер.

- Зима, керосинка каждому пригодится, - доказывал старший агент.

- Предлагаю лотерею, - старался перекричать всех зав. транспортом. - Кто выиграет, тот и получит, и никаких претензий. Кто за лотерею?

Все мужчины потребовали лотерею, а за П. А. заступились только женщины.

Он вошел в самый разгар спора, который сразу стих. Ему объяснили, что на двадцать человек дали один ордер на керосинку и что после работы этот ордер будут разыгрывать.

П. А. кашлянул, постоял на месте, будто собираясь что-то сказать, но потом повернулся и быстро ушел в свою кладовку.

- Если бы он сильно нуждался в керосинке, то попросил бы себе ордер, а ведь молчит, значит, не нуждается, - резонерствовал бухгалтер.

- Он деликатный, - сказала секретарша.

- Деликатный, деликатный, - перебил ее зав. транспортом. - Просто не имеет особой надобности.

Мои щеки горели, к горлу подступали слезы, но я молчала, чувствуя стену человеческого равнодушия.

- Соня, - позвала меня Евгения Михайловна, - я, Маша и Наталья Сергеевна решили, что если кто-либо из нас выиграет, то ордер отдаст П. А., а вы как?

- Ну, конечно же, отдам и я.

В конце дня зав. транспортом нарезал двадцать беленьких бумажек, написал на одной из них «керосинка», свернул все в одинаковые трубочки и сложил в чью-то шапку.

- Эх, и похвалит меня жена, если к той керосинке, что у нас есть, принесу ей новенькую, - вразвалку подходя к шапке, сказал кладовщик и развернул чистую бумажку.

Чистой оказалась и у меня, и у всех женщин.

- Разбирайте, товарищи, бумажки, разбирайте! - покрикивал зав. транспортом. - Кто еще не брал? Вася, П. А., Пищик, подходите, не задерживайте!

П. А. вынул белую трубочку.

- Тоже пустая? - поинтересовался бухгалтер. П. А. поднес бумажку к близоруким глазам.

- Кажется, здесь что-то написано.

Маша сорвалась с места и выхватила бумажку из его рук.

- Керосинка! - крикнула она. - П. А. выиграл керосинку! Ура! - И весело притопнула ногами.

Когда я после работы вернулась домой, мама встретила меня веселой улыбкой.

- Сейчас П. А. - самый счастливый человек в поселке. Но, принеся керосинку домой, знаешь, куда он сию же минуту поехал? В Теплый, к Споручнице грешных, благодарить за помощь.

- Если бы не Она, разве я мог бы выиграть? - сказал он мне. - Она наша Споручница и в большом, и в малом.

У меня есть жизнеописание преподобного Серафима Саровского. Книга эта мною очень любима, но до того уже истрепана, что я решила никому ее больше не давать для чтения.

Но пришел мой хороший знакомый, увидал на полке книгу и так неотступно принялся просить ее, что я не выдержала и исполнила его просьбу.

- Но даю с условием, - сказала я, - чтобы никому вы ее не давали; видите, какая истрепанная и от переплета одни кусочки остались.

- Книгу буду читать сам и ни одному человеку не покажу, - заверил меня мой друг, но... не сдержал данного слова. Книгу увидела у него соседка и так просила дать почитать о любимом святом, что он дал ее, строго наказав: - Ни одному человеку не давайте, а то, если книга пропадет, что я хозяйке говорить буду?

Соседка и ее дочь с великой радостью читали полученную книгу и не спешили с ней расстаться.

За дочкой соседки ухаживал молодой инженер и, наконец, сделал предложение. Девушке он, видимо, очень нравился, но она отказала:

- Я верующая, а ты даже не крещеный. Венчаться со мной ты не пойдешь, в церковь пускать не будешь, а когда родятся дети, то не позволишь их воспитывать так, как воспитывала меня мама. Не пойду за тебя, слишком взгляды у нас разные.