Дэниел Бринтон: Нагуализм

Помимо множества христианских суеверий, ошибочных толкований нагуалистских понятий в разных племенах и предрассудков самих информаторов, в источниках Бринтона можно найти любопытные свидетельства, которые прямо или косвенно подтверждают некоторые положения мистико-философских работ К. Кастанеды. Особенно заставляет задуматься следующий пассаж:

«В ацтекских летописях есть одно неясное упоминание о каком-то полужреческом ордене, который носил название науальтетеуктин (naualteteuctin), что можно перевести как «искусные маги». Они были также известны как теотлауисе (teotlauice), «священные товарищи по оружию». Как и в случае с большинством классов тетеуктин (teteuctin) или знати, вступление в орден происходило через строгий и длительный обряд инициации, целью которого было не просто проверить стойкость к боли и способность к самоотречению, но и в особенности — ввести сознание в такое субъективное состояние, в котором оно вступает в контакт с божественным, в котором человек может «видеть видения и сновидеть сновидения». Этот орден претендовал на то, что его покровителем и основателем был Кецалькоатль, «пернатый змей», который, как мы увидим ниже, был также покровителем более поздних нагуалистов».

Если исходить из того, что кастанедовское сказание опирается на фактический материал, то приведенный параграф содержит как минимум три сообщения, вызывающих особый интерес. Во-первых, речь идет о некоем «полужреческом ордене», состоящем из тетеуктин (ацтекской знати). Это поясняет, почему нагуализм как наука осознания в том виде, как она изложена у Кастанеды, никогда не был распространенным и общеизвестным. Кроме того, членов этого таинственного ордена называли «искусными магами». Следовательно, высшая магия нагуализма была их основным занятием.

Во-вторых, любопытным совпадением (или несовпадением) является то, что членов ордена именовали «священные товарищи по оружию». Если учесть множество переводов с языка на язык, то «товарищи по оружию» и толтекские «воины» — практически братья.

В-третьих, здесь же сказано, что задачей членов ордена было ввести сознание в такое состояние, в котором человек может «видеть видения и сновидеть сновидения».

Об особой роли видения и сновидения в нагуализме сказано немало. Однако надо иметь в виду, что приведенная выше цитата — далеко не единственное совпадение с тем, что сообщил в своем мистическом эпосе Кастанеда.

Небезынтересно описание сверхъестественных способностей, которые приписывали нагуалистам конкистадоры-миссионеры. Разумеется, нужно понимать, что подобные описания зачастую фантасмагоричны и полны преувеличений. Христианские миссионеры, проповедуя святую веру по всему свету, постоянно встречались с языческими племенами и их необычными религиозными культами. Экзотические верования туземцев чаще всего воспринимались провозвестниками веры Христовой как та или иная разновидность сатанизма. Иначе говоря, «Нагуаль — это Дьявол, Дьявол и еще раз Дьявол!» Он поощряет низменные инстинкты, губит всех, кто попал под его влияние, вызывает у своих поклонников всевозможные сексуальные извращения и, наконец, сводит с ума…

Понятно, что римская католическая церковь, дабы укрепить веру собственных прихожан, нуждалась (как это теперь называют) в «образе врага» — образе Врага людского, искусителя душ, Сатаны, сила которого была не только повсеместной, но и поистине впечатляющей. Этим, очевидно, отчасти объясняется энтузиазм, с каким миссионеры и новоназначенные епископы описывали в докладах римскому руководству сверхъестественные способности и магические силы племен, сообществ племен, по их мнению, продавших душу дьяволу. Могучие «сатанисты», наделенные дьявольскими возможностями противостоять христианским завоевателям, являлись замечательной иллюстрацией тому, что Церкви по-прежнему необходимо вести непрерывную войну с Сатаной.

Исходя из всего вышесказанного, описания сверхъестественных способностей нагуалистов представляются нам в большинстве случаев фантазиями либо горячечным бредом испанских «просветителей» ввиду излишней ретивости. Прежде и более всего это касается тех случаев нагуалистской магии, которые подозрительно напоминают широко распространенные истории о магических способностях европейских ведьм и колдунов. Однако есть и отличия. Пожалуй, самым обычным примером магических способностей для колдунов Старого Света и американских нагуалистов были метаморфозы и телепортации. Бринтон приводит цитату из историка Хосе де Акосты: