«Я довольно подробно остановился на ритуалах и суевериях, связанных с календарем, потому что все они являются важными элементами нагуализма, продолжающего существовать в христианские времена благодаря жрецам этого тайного культа, о чем хорошо осведомлено католическое духовенство. Всюду, где использовался этот календарь, распространялось франкмасонство нагуализма и нагуалистский ритуал».
Ибо основные идеи нагуализма в чистом виде не имеют никакого отношения к священным календарям и, тем более, к астрологии и нумерологии.
Нет ничего удивительного в том, что шаман-нагуалист использовал в своей практике не только нагуалистские обряды и техники, но добавлял к ним элементы тех религиозных культов, в духе которых он был воспитан. А воспитан он был в духе священного трепета перед древними календарями, астрологией и нумерологией, на основе которых строили жизнь его предки.
Кроме того, не особо просвещенные шаманы-нагуалисты нередко ошибались, истолковывая фундаментальные понятия своего учения. Более всего это касается самых значительных нагуалистских терминов — тональ и нагуаль. Историк Эррера, которого цитирует Бринтон, сообщает:
«Дьявол обманывает этих туземцев, по обыкновению своему, являясь им в облике льва, тигра, койота, ящерицы, змеи, птицы или другого животного. Этих призраков они и называют «Нагуалями» (Naguales), это равносильно тому, что сказать: защитники или союзники…»
Прямо противоположное пишет мексиканский автор Иглесиас, на которого также ссылается Бринтон:
«Каждому человеку в момент рождения дано два духа — добрый и злой. Цель первого — благополучие этого человека, цель второго — нанесение ему вреда. Добрый дух известен на языке нагуа как тонале (tonale)…»
Если информаторы ничего не исказили, в данном случае можно говорить о непонимании подлинного значения древних (очевидно, нагуаских) слов тональ и нагуаль. Ибо функция нагуаля как такового вовсе не заключается в причинении вреда, зла или нанесении ущерба, равно как функция тоналя имеет весьма отдаленное отношение к защищенности личности. По крайней мере, называть тональ добрым духом — несомненное преувеличение.
В данном контексте мы можем говорить о тонале как о весьма специфическом «защитнике». Он защищает нас от неведомого. Недаром в языке нагуа слово тональ (тоналли) обозначает «день», «судьба». Соответственно, с точки зрения древних нагуаских мыслителей, нагуаль — это все, что лежит вне судьбы, вне запрограммированного жизненного маршрута. Это — Неведомое и зачастую Непостижимое. Именно этот аспект нагуаля, на наш взгляд, обусловливает его пугающий, и даже жестокий характер.
Наконец, чаще всего, мы встречаемся с таким искажением понятия нагуаль, которое превращает его не просто в защитника или союзника, но более — в духа-покровителя, в личное покровительствующее божество. Очевидно, мы имеем дело с развитием древней идеи «духа племени», с которой повсеместно сталкиваются антропологи при изучении первобытных племен. Косвенное подтверждение этой догадки заключается в том, что нагуаль, как правило, является членам племени в виде опасного и могучего животного — тигра, льва, змеи и др. Шаманы, таким образом, просто объединяли два разных понятия: древнее представление о духе племени, их предке и защитнике и концепцию некой таинственной силы, воплощающей Непостижимое и именуемой нагуалем.
Исходя из представлений современного нагуализма, следует отметить, что ни нагуаль, ни тональ в сущности своей не являются «духами-покровителями», о чем много говорит Бринтон и до сих пор дискутируют современные американисты. Это — безличные силы, формирующие психику человека и воспринимаемый им мир. Действие этих сил исключительно ситуативно. По поводу слова тональ Д. Бринтон справедливо замечает:
«Это слово в переводе означает то, что присуще данному человеку, составляет его индивидуальность, его «я».
Таким образом, мы можем говорить о тонале как о «хранителе нашей индивидуальности», нашей судьбы. Напротив, нагуаль содержит в себе силы, о которых мы ничего не знаем; силы, существующие вне личности и воспринимаемого мира. Эти силы способны защитить нас или помочь, если мы знаем, как с ними обходиться. Они — объект особого, не всем доступного знания. Для мастера-мага нагуаль может быть помощником, защитником и союзником, для обычного человека — это нечто пугающее, опасное, сбивающее с толку. Возможно, именно в этом противоречии причина того, что нагуаль то называют «опасным и злым духом», то «покровителем».
Читать дальше