Григорий Дьяченко: О ТАИНСТВЕ ЕЛЕОСВЯЩЕНИЯ

При этом я напомню тебе еще слова Божественного Писания: «… болит ли кто в вас, да призовет пресвитеры церковныя, и да молитву сотворят над ним, помазавше его елеем во Имя Господне… и проч.» (De adorat. in Spir. et verit. lib. VI, Opp. t. I, p. 211, Paris. 1638). Замечательно, что св. отец только напоминает о елеопомазании как средстве, к которому должны обращаться христиане в случае болезней, и, следовательно, предполагает это средство известным и действительно употреблявшимся в церкви.

III. Св. Григорий Двоеслов в книге таинств излагает самый чин елеосвящения со всеми молитвами и священными песнями. Здесь при помазании больного св. елеем священник между прочим говорит: «Помазую тебя св. елеем во Имя Отца и Сына и Св. Духа, да не скрывается в тебе дух нечистый…, но да обитает сила Христа Бога и Св. Духа, чтобы ты через совершение сего таинства, через помазание св. елеем и нашу молитву, силой Св. Троицы уврачеванный, удостоился получить прежнее и совершенное здравие» (Lib. Sacrament., in Opp. t. III, p. 235-237, ed. Mavr.; сн. «Православно-догматическое Богословие» Макария, 1852 г., т. IV, с. 297-300).

I. В городе Нежине (Черниговской губернии) в греческой церкви с давнего времени соблюдается благочестивый обычай, заимствованный от церквей православного востока: ежегодно в чистый четверг поутру, перед литургией, совершать Божественное таинство елеосвящения и соборовать маслом всех, кто пожелает сподобиться сего таинства.

Некто, русский православный человек, живший в Нежине, давно знал об этом, но никогда в этот день не был в греческой церкви, чтобы удостоиться сего таинства. Почему?

Он и сам не мог дать ответа на такой вопрос, хотя свято почитал все постановления своей матери – Православной Церкви. Этот человек по временам страдал сильным ревматизмом левой щеки и челюсти, отчего и левое ухо и зубы болели в него до невыразимой степени. В марте 1863 года он опять заболел этой болезнью и так страдал, что с большим трудом мог проглотить небольшой кусок хлеба, размоченный чаем.

Приблизилась страстная седмица великого поста. Больной начал говеть и ходил в церковь, весь закутанный и обвязанный. Боль в ухе, щеке и зубах не унималась.

Поутру в чистый четверг 28 марта, после исповеди перед литургией, он пошел в греческую церковь на елеосвящение. Ставши вблизи священников, совершавших таинство, он старался не проронить ни одного слова из чтения и пения, совершаемого на славянском языке, и в первый раз от роду убедился, что Святая Церковь, по внушению Божию, установила это благодатное таинство не для умирающих только, но преподает оное всем с верой желающим как вседействующее врачевство от всех болезней.

С верой и любовью приступил он, больной, к помазанию освященным елеем, и после того не более как через несколько минут там же, не выходя из церкви, мгновенно ощутил он, что у него и зубы уже не болят, и челюсть не болит, и ухо и щека не болят!

Принеся Господу Богу благодарность за свое исцеление и потом, после выслушанной литургии, сподобившись приобщиться Божественных Тайн Крови и Тела Христова, он все-таки почитал себя таким грешником, который недостоин особого чуда для своего исцеления, а потому на первых порах и не говорил он никому о внезапном своем исцелении.

Но потом, порассудивши со своей совестью, он убедился, что скрывать от ближних такое чудо Божией милости, совершившееся над ним, преступно и грешно потому, что это значило бы утаивать славу Божию. Вследствие такого убеждения он уже начал рассказывать об этом своем исцелении; его рассказ и воспроизводится здесь во славу Божию («Воскр. Чт.» за 1879 г., № 6, с. 68).

II. Оренбургской губернии, в слободе Чумлякской, при церкви жил безродный, свыше 80-летний старец-слепец, отставной солдат, – рассказывает один священник. – Не будучи в состоянии по слепоте своей заняться каким-нибудь ремеслом для своего пропитания, он, однако ж, никогда не ходил с нищенской сумой по дворам, а довольствовался тем, что приносили ему добрые люди. Когда же ему нечего было поесть, он ходил обедать к кому-нибудь из причта или к крестьянам. В храме Божием при службе он всегда являлся первый.

Случилось однажды, это было в 1855 году, что он сильно занемог и стал готовиться к смерти, исповедался, причастился и пожелал пособороваться. Молитва его при совершении над ним св. елеопомазания была в полном смысле молитва веры, из глаз его лились слезы, но слезы сожаления не о потере здешней жизни, а о том, как бы не лишиться жизни вечной, слезы о грехах своих. И эта молитва веры спасла старца, и воздвиг его Господь для прославления Своего Всесвятого Имени.