Елена Исаева - Лекарство от скорби и утешение в унынии. Молитвы и обереги

Но и у духовной печали имеется антипод – меланхолия, которую также относят к категории страстных печалей. Несмотря на внешнюю кротость, по сути своей меланхолия жестка и агрессивна. Бывает, что эта печаль находит внезапно, без какой-либо причины, либо как результат промысла Божиего, либо как бесовское наваждение.

«Если возобладает нами дух уныния, то душе подлежит великий подвиг. Лют сей дух, жесток дух уныния, а в соединении с духом скорби, когда способствует, помогает сему последнему, он бывает лютее и тягостней. Когда воздвигаются на душу жесткие волны уныния, человек теряет надежду когда-нибудь видеть конец их, а враг при этом влагает убийственную мысль, что великое его страдание, в настоящее время, впоследствии еще больше увеличивается, что он оставлен от Бога, что Бог о нем уже не печется. Что все это случилось без промысла Божия и что ему только одному приключилось это, а у других это никогда не было и не бывает» (Ник Сирин).

Святые Отцы Церкви называли уныние по-разному: кто тоской сердечной, кто скукой, кто слабостью или изнеможением души, а кто всепоражающей смертью. Святой Григорий Синаит называл его «жесткой» страстью, а по словам Иоанна Лествичника, «из всех восьми представителей злобы дух уныния есть тягчащий». И действительно, если на каждую человеческую страсть имеется побеждающее ее оружие – определенный вид добродетели, то против уныния такого оружия нет. И если чревоугодие можно победить воздержанием, гордость – смирением, а сребролюбие – нестяжанием, то против уныния добродетели бессильны. Зато, как говорят Святые Отцы, ни одна из страстей не может доставить человеку такого количества венцов, как уныние. Ведь борьба с этой тяжелейшей страстью на самом деле величайший из подвигов. По словам Святых Отцов, уныние поселяется в душе того, кто, будучи сильно привязан к земному и погружен в чувственные наслаждения, совсем забыл о своей вечной душе.

Таким образом, от невротической депрессии можно избавиться, уповая на Бога и Его милость. Главное же оружие против депрессии – это обуздание страстей, потому что, если уничтожить причину, ее порождающую, заболевание исчезнет само собой. Вообще, Отцы Церкви считают, что основой любых душевных страданий является гордыня. Поэтому начинать избавляться от депрессии нужно через смирение.

Сильным средством считается молитва, например молитва Иоанна Лествичника: «Слава Тебе, Боже мой, за посланную скорбь; достойное по делам моим приемлю: помяни меня во Царствии Твоем!». При унынии ее нужно читать медленно и повторять в течение нескольких минут, до тех пор пока душа не успокоится. И конечно же, самым лучшим лекарством от уныния является исповедь, которая помогает снять с души бремя грехов. Ведь недаром в молитве, читаемой священником перед исповедью, имеются такие слова: «...пришел еси во врачебницу, да не исцелен отыдеши», то есть «пришел в духовную лечебницу, да не уйдешь неисцеленным».

Депрессии такого рода возникают из-за биологических изменений в организме человека. Поэтому их лечат обычными способами, имеющимися в арсенале врачей-психиатров. А в качестве примера можно привести случай с парижским иконописцем, который в один «прекрасный» день вдруг начал ощущать запах серы. Иконописец по православным меркам был не слишком зрелым, поэтому его сестра и мать решили ему потакать в надежде, что он через некоторое время успокоится. Когда он говорил, что ощущает запах серы, они подтверждали, что так оно и есть.

По мере того как развивалось заболевание, художнику становилось все хуже. Семья обратилась к священнику. Иконописца исповедовали, причащали, отчитывали, окропляли святой водой, мазали елеем, но ничего не помогало. Наконец родственники обратились к православному врачу. Тот, нисколько не сомневаясь в природе заболевания, предложил им ехать в больницу. В те времена, о которых идет речь, к психически больным людям применяли электрический шок, что и посоветовал сделать доктор.

Семья возмутилась, духовенство пришло в ужас. Но врач сказал, что если художник одержим, то электрический ток бесу не повредит, если это только болезнь, то больной выздоровеет.

Примерно через год иконописец действительно пришел в себя, однако за время болезни произошло нечто весьма интересное: он заболел, будучи незрелым иконописцем, а после выздоровления его иконы стали более глубокими по смыслу, то есть совершенно иными. Тогда священство задумалось над тем, что же происходило на самом деле. Ответ нашли у святого Иоанна Кронштадтского: «Есть души очень хрупкие, они могут быть разбиты окружающим миром. И Бог спускает между такой душой и миром пелену или безумия, или какого-то частичного отчуждения и непонимания, пока эта душа не созреет. Она может и вовсе не созреть на этой земле, но она будет созревать в тишине этого, так называемого, безумия, этой отлученности от окружающего мира и вступит в вечность зрелой, созревшей. А иногда бывает, что эта пелена снимается. И вдруг оказывается, что за этой пеленой происходит нечто ведомое только Богу и самому человеку и во что никакая человеческая сила не должна вмешиваться».