Спиридон Кисляков - Исповедь священника перед Церковью

Я же со своей стороны хотел бы сказать всему духовенству следующее: отцы святые, главная причина современного народного неверия и страшной безнравственной распущенности людей заключается вовсе не в хлыстовщине (если она где-нибудь существует), а в нашей постыдной торговле религией, в нашем механическом мертвом пастырстве, в нашем искании земной власти и постыдном пресмыкательстве перед нею, в нашей материальной алчности богатства, сытой, роскошной жизни, в нашем казенном индифферентном отношении к живому Христу; наконец в нашей антихристианской личной жизни всего церковного пастырского института. Вот самая главная причина умерщвления христианской религии в церковной жизни. Это хлыстовщина для самой хлыстовщины! Теперь да будет позволено мне обратиться к самому нашему Братству и в частности к милому моему сердцу юному дружку: милые мои отцы, братья, сестры и друзья, в то время (если меня лишат сана и погонят из Киева), когда временно-пространственное отношение придется с вами порвать, я всеми фибрами своей души желаю, чтобы вы всегда были живыми христианами, любящими своего Господа и чистыми непорочными чадами Царства Христова. Я всех вас молю и прошу, пребывайте всегда во Христе, горите к Нему своею сердечною любовью, а главное, в своей жизни ни на одну йоту не отступайте от Нагорной проповеди Христа. Ах, душа моя смертельно скорбит, и что я могу сказать? — скажу лишь одно: Царь и Законодатель мой Христос! сохрани наше Братство во имя Твое святое, и не только Братство, но и всех тех, кто любит Тебя, кто пребывает в Твоем Евангельском слове и живет Твоею жизнью. Я же, о милосердный Господи, всецело предаю себя Твоей святой воле. Отныне Твоя святая воля будет моею жизнью. Когда я помыслю, что я буду оторван от своего Братства, то сердце мое обливается кровью и смертельные скорбь и тоска тяжелым бременем ложатся на мою душу. Хочется сказать Тебе, Господи, если Тебе возможно, то пронеси эту чашу страдания и душевных мук мимо меня, но да будет во мне Твоя единая святая воля! Христос! Живой мой Христос! я со слезами молю Тебя и с сокрушенным сердцем прошу Тебя: сохрани наше Братство во имя Твое святое! Мы теперь все находимся в ночном духовном мраке всякого рода соблазнов и порочной, антихристианской нашей жизни. Но я твердо и непоколебимо верю, что настанет скоро, очень скоро утро яркого и теплого дня, когда для всех христиан чудовищный мрак современной многоликой антихристианщины развеется и свет Евангельского Солнца снова заблистает над всеми народами земли и тогда всем будет спокойно и радостно на душе! О, как тогда будет радостно! Тогда и только тогда огонь скажет воде: ты моя милая сестра. И солома скажет огню: ты мой родной брат. Ягненок обнимет волка и будут вместе целоваться, лань протянет свой язык и будет от радости лизать гриву льву, а лев будет обнимать ее, как свою родную дочь. И невинный голубь будет лизать коршуна, и коршун будет ворковать как лесная горлица; и все угнетенные страдальцы и мученики мира сего от избытка своей сердечной любви падут на шеи своих угнетателей и мучителей и скажут им: вы наши братья, вы наши благодетели и вечно любимые друзья, — и эти угнетатели и мучители будут лежать у ног своих угнетенных и мучеников и, обнимая и целуя их, скажут: отныне мы вечные, покорные ваши рабы, во имя Христа удостойте нас вечно служить вам и любить вас, как Самого Бога; и тогда вся вселенная сольется в один дивный божественный аккорд небесной гармонии всепобедной, всепрощающей, всеуспокаивающей, всемогущей любви Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Слава Богу за все!

Главные лица, фигурирующие в Символической Картине, представляют из себя самый дух земной власти, церковной (папа) и государственной (великий монарх). Папа первый из всех сильных мира сего озлобляется на Христа и подзывает к себе императора и советует ему против самого духа учения Христа объявить народную войну. В этом скрывается такая идея: что еще до Константина Великого представители церковной власти своим обмирщением и уклоном от Христа к властолюбию настолько сблизились и сроднились с жизнью язычников, что они своею жизнью стали как бы каким-то сильным призывом имущих власть мира сего, чтобы слиться с ними и совместно рука об руку идти против самого духа Христова учения о жизни, вплоть до настоящей мировой войны; что же касается русских митрополитов и вообще правящего греко-православного духовенства, то для них ничего не было и нет ценнее и дороже в религиозной, христианской жизни, как культ внешней святыни и цареслужение, хотя все это связано с смиреннейшим и благоговейнейшим призыванием именем Господа. Схимник же, проклявший Господа, изображает собою прошлую и настоящую жизнь всего христианского монашества.