Спиридон Кисляков - Исповедь священника перед Церковью

Воины русские! Вам великий русский народ вверил самого себя, свое достояние, свои святыни, свое будущее, свое счастье. В ваших руках, в вашей воле жизнь и смерть народа: вы одни можете или спасти и возвеличить или святотатственно затоптать и похоронить и нажитую предками славу и народную свободу.

Враг у дверей. Он уже подбирается и к киевским святыням, и к северной столице. Великая Россия у края гибели… Родина зовет вас, — спасите ее!

Идите, братья, спасать!

Забудьте партийные споры и счеты. Простите обиды. Как братья, как дети одной матери, протяните друг другу руки прощения. Слейтесь в одну дружную семью, могучую любовью к Родине и во имя Христа готовую на всякие жертвы для спасения ее.

К Богу, к молитве, к покаянию, к труду, к братской любви и к прощению друг друга, к жертвам, к подвигам. Именем народа, пославшего нас, именем наших предков, строителей отечества, священною властью Собора, именем Божиим зовем, заклинаем вас и со слезами молим Господа да простит все ваши прегрешения, укрепит и умудрит вас, сердца заблудших на путь правды обратит, спасет и помилует вас и всю Русь Святую, яко благ и человеколюбец.

Прочитав это глубоко возмутительное соборное послание воинам, я пришел в неописуемый ужас. Боже мой, говорил я сам себе, да где же теперь на земле находится Твоя святая Церковь? Я думал, что Собор этот своим церковным авторитетным словом воскресит древнее христианство, приступит к строительству Царства Божия, царства мира на земле. Я думал, что христиане, как только услышат от Собора призыв к Евангельской мирной Христовой жизни, то сразу перекуют мечи на орала и копья свои на серпы и не поднимет народ на народ меча и не будут более учиться воевать (См.: Ис. 2:4).

Читая в начале послания: «мы, архипастыри и выборные от всей Российской Православной Церкви пастыри и миряне, собрались на всероссийский Собор, чтобы обновить всю нашу духовную жизнь», можно думать, что Собор прежде всего приступит к строительству того желанного внутреннего образа церковной жизни христиан, о котором пророк Исайя говорит: «тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок и молодой лев будут вместе, а малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицей, и детеныши их будут лежать вместе. И лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свои на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе моей; ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море». (Ис. 11:6–9).

Но увы! Собор не этого хочет, он хочет крови, он хочет острия меча, он хочет спасти Россию ее же смертью; он хочет, чтобы все русские крестьяне перековали и сошники, и косы, и вилы, и серпы на одни мечи; он хочет и ягненка сделать волком, и козленка барсом, и теленка, и вола свирепым львом, и молодое дитя страшным зверем, и корову со своим детенышем медведями, и вола заставить есть пищу льва. Он хочет и младенца сделать аспидом, он хочет, наконец, одного зла, зла и зла!

Не буду разбирать по косточкам этот языческий труп — послание церковного Собора христолюбивым воинам, скажу лишь только одно, что оно наполнило душу мою глубокою скорбью. Я не раз после этого спрашивал себя: где же теперь после такого кровавого, освящающего собою человекоубийство, соборного послания Христова Церковь? Я знаю епископальную церковь, мне известна лютеранская церковь, но ведь все эти церкви — церкви сильных мира сего, церкви государства, церкви государственных чиновников, одним словом, церкви насилия, мщения, убийства, вообще, всякого зла на земле; я же ищу Христову Церковь, ту Церковь, в которой находились бы Сам лично живой Христос, полнота Христова Духа, жизнь по учению божественного Евангелия и свобода человеческого духа, осуществляющего в себе и через себя, во всей полноте, жизнь Христову в соборной апостольской церковной жизни. Где же она, матушка? где же она, кормилица наша? — Несколько дней я отчаянно рыдал, скорбел душой и наконец решился послать на этот самый церковный Собор следующую мою исповедь.

Святейшему Всероссийскому Церковному Собору: Исповедь моей души

Беру смелость покорно просить Всероссийский Церковный Собор выслушать исповедь моей души и выслушать до конца.

Дело в следующем:

Последняя война с немцами произвела во мне коренную переоценку всех моих ценностей. Она перевернула во мне все вверх дном. Все, что прежде казалось мне жизнью, теперь стало смертью, и многое, что казалось смертью, стало жизнью.