Николай Лосский - Учение о перевоплощении

Компрометируют учение о перевоплощении также некоторые учения основателя антропософии Р. Штейнера. После смерти, согласно учению Штейнера, человеческая душа, побывав несколько дней в сфере Космического разума, вступает в область Луны, потом Меркурия, Венеры, Солнца, наконец, Марса, Юпитера, Сатурна и вслед за этим, иногда после нескольких столетий, может вновь воплотиться на Земле. На Луне, говорит Штейнер, человек переживает своё земное поведение в том виде, как его переживали другие, напр. люди, побитые им в гневе; на Меркурии душа отрывается от всего своего прошлого морального зла, но у неё остаются ещё следы болезней, от которых её освобождают боги Меркурия, Учителя медицины и т. д., и т. д. [XXIX]В этом учении есть явно несостоятельная мысль, будто моральное зло и болезни суть две столь обособленные друг от друга области жизни, что после совершенного отрыва от морального зла можно иметь ещё в себе следы болезней. Всё это учение переполнено сведениями о природе Солнца и различных планет, о различных духах, населяющих их, о влиянии их на душу умершего человека, сведениями явно фантастическими, выходящими за пределы доступного человеку опыта и обнаруживающими свою несостоятельность, поскольку некоторые из них противоречат общим достоверно известным принципам строения мира. Напр., Штейнер утверждает, что горящие газы находятся только на периферии Солнца, а внутри его нет ничего материального, нет даже пространства (42). Трудно понять, как мыслит человек, способный говорить о шаре, у которого периферия пространственна, а внутренность не то чтобы пуста, а совсем не пространственна!

Теория перевоплощения, развитая на основе метафизики персонализма, обладает тем достоинством, что в связи с нею может быть выработана теодицея. В самом деле, согласно этой теории, не только человек, но и всякое существо в природе, если у него есть какие-либо несовершенства и страдания, мучится по своей вине, именно вследствие своего эгоизма; все страдания имеют осмысленный и целительный характер; в конечном итоге несовершенства и всякое зло преодолеваются свободною волею, и все существа рано или поздно будут спасены. Таким образом, это учение даёт удовлетворение при решении проблем философских наук – метафизики, этики, теодицеи [XXX].

Гердер обращает внимание на то, что учение о перевоплощении воспитывает в человеке сочувствие ко всем живым тварям; Сакунтала, уходя из леса, прощается с ним, она проявляет любовь и ласку к деревьям, к животным и заботу о них (16 том, стр. 360 II).

Также и в области специальных наук гипотеза перевоплощения может быть плодотворно использована для решения многих проблем. Особенно полезна она при разработке теории развития не только растений и животных, но и вообще эволюции от неорганической природы вплоть до единого целого вселенной. В связи с панвитализмом эта гипотеза объясняет влияние нашего я на своё тело, объясняет гениальные способы выхода из затруднений, изобретаемые организмами растений и животных, и проливает свет на то, как возможны рудименты и различные архаизмы в теле высших организмов.

Противники учения о перевоплощении приводят много возражений против него, очень разнообразных. Подробнее всего я рассмотрю возражения, приведенные в сборнике «Переселение душ» [XXXI].

Наиболее часто уже с давних пор встречается указание на то, что у человека нет воспоминания о предыдущей жизни; следовательно, если бы даже одна и та же субстанция после смерти воплощалась в новом теле, это была бы уже другая личность. Бессмертие такой субстанции не было бы личным бессмертием. Вышеславцев говорит: «Ещё Локк заметил, что если нет памяти о прежнем воплощении, то нет и тождества личности, нет, следовательно, и перевоплощения, а есть воплощение заново совсем нового я». «Индивидуальная память связана с индивидуальным подсознанием». «А индивидуальное подсознание несомненно связано с индивидуальным организмом, с его способностью ощущать, переживать радость и страдание» (стр. 136).

В ответ на эти рассуждения Вышеславцева надо заметить следующее. Тождество личности состоит не в воспоминании об отдельных единичных событиях, а в том, что основные стремления и страсти, выработанные прежнею жизнью, не осуждённые данным лицом и составляющие сущность его эмпирического характера, сохраняются и определяют направление его дальнейшей жизни. Сначала они проявляются в форме безотчетных симпатий и антипатий, потом на основании нового опыта они становятся сознательными, и развитая новая жизнь представляет собою усовершенствованное продолжение предыдущей. В детстве мы учимся читать, писать, считать и т. п. с помощью множества упражнений и, будучи взрослыми, выполняем эти деятельности, не вспоминая детских упражнений. Точно так же и предыдущие жизни служат для последующих жизней упражнением, конкретные события которого забыты.