Виктор Алымов - Лекции по Исторической Литургике

Вот как описывает прп. Иоанн Кассиан возникновение службы I часа: "Надобно заметить, что утреннее богослужение установлено в наше время (т.е. до 435 г.) первоначально в Вифлеемском монастыре", где,

"совершив утреннее богослужение... (т.е. предрассветную утреню) предавались отдохновению даже до третьего часа (т.е. до 9 часов утра). Но поскольку через это нерадивым открылся повод к продолжению сна... то старцы, получив от ревнителей благочестия... жалобу, по долговременном совещании определили, чтобы при восходе солнечном... все, оставив ложе, собирались для чтения 3 псалмов, дабы через это получить, с одной стороны, конец сну, а с другой — начало рукоделию. Хотя это правило, по-видимому, случайно установлено, оно восполняет седмиричное число хвалений, которые в течение суток совершал Давид (Пс. 118:164)" (Ист: "О постановлениях..." кн. 3, гл. 4).

Т.е. правило, которое случайно возникло в начале 5 века в одном Вифлеемском монастыре, постепенно прижилось и вошло в Устав, завершив формирование суточного богослужебного круга. Но когда именно это произошло, с точностью сказать невозможно.

Другой пример относится к посещению св. Иоанном Мосхом (автором Синайского патерика "Луг духовный") и его учеником Софронием (будущим еп. Иерусалимским) синайского старца Нила. Это было ок. 606 года:

"Перед св. воскресением пошли мы к авве Нилу на гору Синайскую. Старец был на вершине горы с двумя учениками. Так как мы пришли к вечерне, то старец начал: Слава Отцу и прочее. После того, как сказали: Блажен и Господи воззвах без тропарей (т.е. "Блажен муж, иже не иде..." — I кафизму и псалом 140 "Господи воззвах..." но без стихир и богородична) и Свете тихий и Сподоби (т.е. Вечернюю молитву: "Сподоби, Господи, вечер сей без греха сохранитися нам..."), начали Ныне отпущаеши и прочее.

По окончании вечерни он предложил нам трапезу..." — бывшую, как мы помним, логическим завершением литии и реликтом первохристианской агапы.

Итак, вечерня аввы Нила уже содержит все элементы нашего современного чина! (И кафизму "Блажен муж", и песнь "Господи воззвах", и "Свете тихий", и песнь Симеона "Ныне отпущаеши"). Но ведь мы же помним, что их не было в обычной песенной вечернитого времени!

Следовательно, они вошли туда из палестинского монашеского правила!

Зато в песенной вечерни были: Предначинательный псалом, ектении в соединении с антифонами (обычная структура Трехпсалмия), стихиры на "Господи воззвах..." чтение, главопреклонение, лития и, главное, — тропари! Отсутствие всего этого у Нила немало смутило паломников, однако они сдержались. Но вот, после трапезы, старец начинает утреню:

"... и после шести псалмов (т.е. уже шестопсалмие), сказавши "Отче наш..." начали псалмы нараспев (т.е. псалмодию). И когда сказали первую статью в 50 псалмов (!)... сели и один из учеников его прочитал соборное послание Иакова. Вставши, мы начали вторую статью в 50 псалмов..." и так прочитали всю Псалтирь!

"...и по исполнении 150 псалмов старец дал мне книгу и я прочел соборное [послание] Иоанново. И вставши, начали песни Моисеевы — тихо, нараспев, без тропарей (т.е. это Канон, хотя ниже речь пойдет только о песни трех отроков из Даниила. Канон-однопеснец? Как бы то ни было, но к нему полагались тропари, а их не было.). Этого паломники уже выдержать не могли:

"И я говорю старцу (это, наверное, молодой Софроний такой ревностный) :

— Почему, авва, не сохраняешь чина кафолической и апостольской Церкви?.. Не говоришь тропарей (т.е. и стихир) на вечерни ни на Господи воззвах , ни на Свете тихий , ни на Бог Господь ... ни на песнях трех отроков тропарей... (по переводу В. Лурье: это — тропари на междупесниях канона-однопеснеца. См. "В. В". т. 54, стр. 62-74).

На возмущение ревностных паломников старец кротко отвечает, что ведь он не имеет никакого священного сана:

"Все, что ты сказал, — дело чтеца и певца, иподиакона и пресвитера и вообще имеющих рукоположение, а не имеющим последнего не следует дерзать на это".

Далее старец своими вопросами как бы невзначай, показывает, что он, конечно, знает весь церковный чин, но своим служением не отрицает его, наоборот, выражает особое благоговейное к нему отношение, взирая на него как на небесный. Он замечает, что "молчальникам, о своих грехах плачущим, не подобает петь тропари" и, преподав, таким образом, урок смирения, отпускает паломников.