Η. О. Лосский - Воспоминания

Людей пока что канувшей в вечность России остается совсем не много. Если не считать политиков, то из писателей только двое: Зайцев и я. Странным образом исчезновение людей не уничтожает памяти о том мире, к которому они принадлежали, а даже усиливает ее, чему, конечно, способствует жизнь на чужбине.

Буду очень рад, если Вы мне пришлете воспоминания Вашего отца. Надо думать, что в них много интересного для истории русской философии, да и духовной русской жизни вообще. Надеюсь, что их можно будет напечатать. Все‑таки у нас три журнала в эмиграции».

На панихиде в сороковой день после смерти отца, Отец Князев, служивший ее и упомянувший в своем слове других скончавшихся за последние недели русских интеллигентов, Льва Зандера и Отца Василия Зеньковского, объявил также только что пришедшую новость о смерти Федора Степуна.

На могиле моего отца теперь водружен крест работы иконописца Леонида Александровича Успенского, с резными по дереву Распятием, образом Николая Чудотворца и надписью Свят, Свят, Свят Господь Саваоф.

Потомство Н. О. Лосского состоит в настоящее время из следующих членов, начиная с детей и внуков покойных старшего брата Владимира и его жены Магдалины:

Николай, agrege d'anglais и его жена Вероника (рожд. Вельская), agregee de russe, оба ассистенты Парижского Университета в Nanterre и в Grand Palais, трое детей: Андрей, Анна и Владимир; — Иван, синхронный переводчик О. N. U. в Женеве и его жена Monique (рожд. Laffitte), служит по электронической части, трое детей: София, Филипп и Николай; — Мария и ее муж Jean‑Paul Semon, оба agreges de russe и ассистенты Парижского Университета в Nanterre, двое детей: Елизавета и Екатерина; — Екатерина и ее муж Сергей Асланов, секретарь Institut d'Etudes Slaves, двое детей: Кирилл и Григорий.

Пушущий эти строки Борис, Conservateur du Musee National du Chateau de Fontainebleau и его жена Надежда (рожд. Георгиева), rrraitresse auxi'Iiaire de russe, двое дочерей: Мария, archiviste‑paleogra phe, замужем за Francois Avril, membre de I'Ecole Fran^aise de Rome, оба работают в Bibliotheque Nationale; — Елена, готовится к вступительному конкурсу в Ecole Nationale des Chartes.

У младшего сына Н. О. Лосского, Андрея, профессора истории XVII века в University of California, Los Angeles, остались от жены Ирины (рожд. Нехорошевой), доктора медицины, погибшей в 1963 г. в автомобильной катастрофе, двое детей: Мария и Алексей, десяти и восьми лет.

Двинский уезд, в котором мой отец родился и провел детство, вошел после второй мировой войны в состав Латвийской ССР. Не знаю, под каким названием надлежит искать в нем Креславку. Теперешнюю Дагду последняя Советская Энциклопедия характеризует как «поселок городского типа» со средней школой, клубом, домом культуры, маслодельным и двумя кирпично–черепичными заводами, окруженный богатыми рыбой озерами, льняными полями и пастбищами.

Относительно рода Лосских, польские гербовники различают две семьи носящих это имя но пользующиеся разными гербами, из которых один называется Brodzic, а другой — Rogala. Мы принадлежим ко второй из этих семей, связанной общностью герба с большим количеством (около 75) польских родов, к которым принадлежат также три знакомые нам, тоже обрусевшие, семьи Левицких, Косинских и Завадских. Герб Rogala, на котором изображены олений и турий рог, был пожалован, по геральдическим преданиям, в 1109 году князем Болеславом Кривоустом состоявшему на его службе отважному немецкому рыцарю Биберштейну (до того носившему в своем гербу только один олений рог) после придворной потехи, на которой он сломал рог бросившемуся на него разъяренному туру. Являются ли все «рогалиты» потомками Биберштейнов и восходит ли этот германский род к Пепину Короткому и, через каролингский дом, к богатырям–Нибелунгам, судить нелегко.

Первое известное упоминание имени Лосских герба Rogala встречается в 1432 году. Несколько позже, в 1461 году, Краковский университет даровал степень баккалавра Николаю Лосскому, ставшему впоследствии каноником варшавской епархии. В XVI веке троим Лос–ским — Кристину, Юрию и Андриану — довелось быть мазовецкими воеводами. В книге Herby rycerstwa polskiego (Krak6w, 1858, стр. 655) Бартош Папроцкий пишет: „Dom Chynowskych (т. е. господ вотчины Chynowo) w Mazowszu starodawny, zowiq siq toskimi, w onym kraju Rzeczy Pospolitej znacznie zasfuzony, m^zowie stawni z tego domu bywali." Известен был также в первой половине XVIII века Франциск–Алоизий Лосский, варшавский подкоморжий, написавший G \ о s у poetyckie i oratorskie.

К этим, почерпнутым из польских гербовников, данным следует прибавить некоторые семейные предания. Согласно им, наше имя сопровождал przydomek Монтвиц (М q t w i с?) и род был как‑то «побочно» связан с Боной Сфорца, женою короля Сигизмунда II, который для нее выстроил Вавельский дворец в Кракове. Любивший подтрунивать над «польским гонором» отец, вспоминая о некоторых польских родственниках, называл их иногда с юмористически–напыщен–ной интонацией „od kr6lowej Bony pochodzqce." В какую‑то связь с нашим захудалым родом ставили не утративших знатности потомков реформатора Яна Лаского.