Скитский патерик

Авва Иоанн рассказывал следующее: «Авва Анувий и авва Пимен и прочие их братия, единоутробные и бывшие монахами в Скиту, когда пришли мазики и опустошили Скит, удалились оттуда, пришли на место, называемое Теренуф, на время, пока найдут, где им жить, и пробыли там несколько дней в древнем храме. Однажды авва Анувий сказал авве Пимену: “Сделай милость, ты и каждый из братьев твоих пусть живут отдельно в безмолвии, и не будем сходиться друг с другом в сию неделю”. Авва Пимен отвечал: “Сделаем, как ты хочешь”. И сделали так. А там в самом храме была каменная статуя. Старец авва Анувий, вставая поутру, бросал камнями в лицо статуи, а вечером говорил ей: “Прости мне”,– и делал так во всю неделю. В день субботний они сошлись вместе. Авва Пимен сказал авве Анувию: “Я видел, авва, что ты во всю эту неделю бросал камни в лицо статуи и потом кланялся ей: делает ли так правоверующий?”. Старец отвечал: “Это я делал для вас. Когда вы видели, что я бросал камни в лицо статуи, то не говорила ли она чего и не сердилась ли?”. Авва Пимен сказал: “Нет!”.– “А когда я кланялся ей, трогалась ли она и говорила ли: не прощу?”.– “Нет”,– отвечал авва Пимен. Тогда старец сказал: “Вот нас семь братьев: если хотите, чтобы нам друг с другом жить вместе, то будем подражать этой статуе, которая не трогается ни обидой, ни честью. Если же не хотите так вести себя, то вот четверо врат в храме: пусть каждый пойдет, куда хочет”. Братия пали на землю и сказали авве Анувию: “Все сделаем, как ты, отче, хочешь! Будем послушны словам твоим”. И авва Пимен сказывал: “Все время жизни нашей мы пробыли вместе, поступая по наставлению старца, которое он дал нам. Одного из нас сделал он экономом, и все, что бы этот брат ни предлагал нам, мы ели, и нельзя было никому из нас сказать: принеси нам что-нибудь другое; или: не хотим есть сего. Таким образом провели мы все время нашей жизни в тишине и мире”».

Перед смертью аввы Романа собрались к нему ученики его и спрашивали: «Как нам после тебя управляться?». Старец отвечал им: «Знаю, что никому из вас я не поручал ни одного дела, если прежде не положил в уме своем не гневаться, когда слово мое не будет исполнено. Таким образом все время наше мы прожили в мире».

Один старец пришел к авве Лоту, жившему близ небольшого озера Арсеноитского, и просил у него себе келии. Авва Лот дал ему келию. Старец этот был нездоров, и авва Лот покоил его. Если кто приходил посетить авву Лота, авва посылал того и к больному старцу. А сей начал предлагать приходящим учение Оригена. Это оскорбило авву Лота. Он говорил: «Не подумали бы отцы, что и мы тех же мнений держимся». Выслать же старца из сего места он боялся ради заповеди. И так авва Лот встал, пошел к авве Арсению и рассказал ему о старце. Авва Арсений говорит ему: «Не выгоняй его, но только скажи ему: “Вот, что дал Бог, ешь, пей сколько хочешь, только не проповедуй такого учения”. Если захочет, исправится; если не захочет исправиться, то сам будет просить, чтобы ему оставить сие место. И тогда не ты будешь сему причиной». Возвратившись, авва Лот сделал так. Старец, выслушав Лота, не хотел исправиться, но стал просить: «Ради Господа вышли меня отсюда – для меня пустыня несносна». Таким образом старец, собравшись, удалился, напутствуемый любовью.

В Скиту был один монах, по имени авва Карион. У него было двое детей; оставив их жене своей, он сделался отшельником. Спустя несколько времени, когда был голод в Египте, жена его в крайности пришла в Скит и привела с собой детей своих: мальчика Захарию и девочку. Она села вдали от старцев при озере, которое прилегало к Скиту, где построены были церкви и протекали источники вод. В Скиту было такое обыкновение, что если придет женщина поговорить со своим братом или другим родственником, то они беседовали между собой, сидя далеко друг от друга. Тогда жена сказала авве Кариону: «Вот ты сделался монахом, и настал голод; кто станет кормить детей твоих?». Авва Карион отвечает ей: «Отпусти их ко мне сюда». Мать говорит детям: «Ступайте к отцу своему». Они пошли, но девочка возвратилась к матери своей, а мальчик пришел к отцу. Тогда авва Карион сказал жене своей: «Теперь хорошо; ты возьми с собой девочку и ступай, а я возьму мальчика». Авва воспитывал мальчика в Скиту, и все знали, что это сын его. Когда же мальчик пришел в возраст, то в братии возник из-за него ропот. Услышав о том, авва Карион сказал своему сыну: «Захария! Встань, уйдем отсюда: отцы ропщут». Мальчик отвечал ему: «Авва! Все знают здесь, что я сын твой; но если перейдем в другое место, там не будут меня называть сыном твоим».– «Вставай, пойдем отсюда»,– сказал старец; и отправились они в Фиваиду. Поместившись в келии, они провели здесь несколько дней; но и тут поднялся такой же ропот из-за отрока. Тогда отец сказал сыну: «Захария! Возвратимся в Скит». Приходят в Скит; но через несколько времени