Пинхас Полонский: ЕВРЕИ И ХРИСТИАНСТВО

Исайя (2:4) подчеркивает, что дни пришествия Мессии будут эпохой межнациональных и социальных перемен: "И перекуют все народы мечи свои на орала [т. е. плуги] и копья свои — на серпы; не поднимет меча народ на народ, и не будут больше учиться воевать". Мир, всеобщее братство людей и прекращение насилия — самые главные приметы наступления мессианских времен.

В этих пророчествах есть одна очень существенная особенность, на которую следует обратить внимание: для еврейских пророков духовное возрождение мира неотъемлемо от объективных социальных перемен в реальной действительности. Во-первых, Мессия пророков — не божество, а реальный человек из плоти и крови, потомок царя Давида. Во-вторых, в центре внимания пророков находится, в сущности, не сама личность Мессии, а те задачи, которые перед Мессией стоят, те изменения, которые он вносит в мир. Это общая и характерная черта мировосприятия иудаизма, для которого истинная духовность всегда реализует себя в материальном: для того и создан человек, чтобы одухотворить и освятить, "возделать" окружающий мир — и себя вместе с ним.

Только осознав характер мессианских предсказаний древнееврейских пророков, мы можем представить себе, каким страшным ударом для первых христиан явилась смерть человека, которого они считали Мессией. Ведь, как известно из евангелий, и сам Иисус, и его соратники, как и все другие евреи в его время, безусловно признавали авторитет пророков [4] [3] См., например, Евангелие от Матфея (5:17), где Иисус говорит: "Я пришел не для того, чтобы отменить Закон [Тору] или Пророков… Истинно говорю вам: пока существуют небо и земля, ни одна буква не исчезнет из Закона…". . Иисус погиб, так и не совершив ничего из того, что было предназначено и чего ждали от мессианских времен, — как же теперь можно было продолжать верить в его мессианство [5] [4] Приведем один интересный эпизод, который может пояснить эту проблему. Один из выдающихся раввинов начала нашего века путешествовал по России и в поезде оказался свидетелем разговора между христианским миссионером и несколькими глубоко религиозными, но не очень образованными евреями. Евреи как раз высказали свою убежденность в правоте подхода еврейских мудрецов к вопросу о Мессии. "Если так, — спросил христианин, — то как вы можете объяснить то, что рабби Акива, один из величайших мудрецов Талмуда, вначале принял Бар-Кохбу (вождя еврейского восстания против римлян, 133 г.н. э.) за Мессию?" Евреи смутились и не знали, что ответить. Раввин, до тех пор не вмешивавшийся в разговор, повернулся к христианину и спросил: "А откуда Вы знаете, что Бар-Кохба не был Мессией?" "Это очевидно, — ответил тот, — Бар-Кохба погиб, не принеся освобождения". "Так примените этот ответ к своим собственным доводам об Иисусе", — предложил раввин миссионеру. ? Мы можем представить себе, что многие евреи, страстно ждавшие Избавления и привлеченные яркой личностью Иисуса, считали его возможным Мессией. Его смерть поставила их перед тяжкой дилеммой: с одной стороны — пророчества, ясно очертившие деяния, которые должен совершить Мессия; с другой стороны — их мессианские надежды на Иисуса. Большинство евреев, современников Иисуса, с горечью признались себе в том, что они ошиблись и что Бог еще не послал Избавления Своему народу: Мессия еще не пришел. Вновь нужно было ждать истинного Спасения — ждать столько, сколько будет нужно, как бы ни была сильна тоска по Избавлению.

Но были среди современников Иисуса и такие люди, которые уже не в силах были отказаться от того, во что так страстно уверовали. Слишком яркой была вспышка надежды, слишком сильной была боль утраты, чтобы взглянуть в лицо горькой правде. Они уже не могли отступать. Оказалось, что для этой небольшой группы легче было "подогнать" пророчества под конкретные факты жизни Иисуса, чем применить к его деятельности определения и критерии, переданные нам пророками.

1.2. Христианская переинтерпретация понятия "Мессия".Группа евреев, сторонников Иисуса, во-первых, отказалась поверить в его смерть. Во-вторых, они стали пытаться по-новому истолковать библейские пророчества, искать в них иные, неизвестные ранее смыслы — такие, которые допускали бы мысль о том, что Мессия может погибнуть, не принеся ожидавшегося Избавления. Иначе говоря, они искали у пророков не истину, а подтверждение своих представлений о том, что Иисус является долгожданным Мессией. (Подробнее о христианских толкованиях пророческих книг см. ниже.) Концепцию Мессии, переданную нам пророками, они заменили на совершенно новую. Они стали утверждать, что Мессия должен прийти дважды. Смерть Иисуса, свидетелями которой были его современники, должна быть отнесена к "первому приходу", при котором Мессия, оказывается, и не должен был изменить объективный мир и принести Израилю реальное освобождение. Сфера его деятельности при "первом приходе" была перенесена в мистические области, недоступные восприятию обычного человека; ее целью было обвялено мистическое "искупление первородного греха" [6] [5] Ниже (в главе 8) мы рассмотрим различия между еврейским и христианским подходами к проблеме "первородного греха". , которое отныне и рассматривалось как Спасение — спасение внутреннее, не проявляющееся в объективных явлениях внешнего мира. Этот принципиальный сдвиг в концепции Мессии дал христианам возможность обяснить смерть Иисуса и, сохранив веру в "уже пришедшего Мессию", отодвинуть в будущее мессианские задачи, о которых говорили древние пророки. Задачи эти, соответственно, были перенесены на "второе пришествие", когда воскресший Иисус снова явится людям и осуществит наконец все, что предназначено совершить Мессии.