Григорий Палама - Трактаты

19. Но, однако, по сущности Бог выше всех этих энергий, потому что, с одной стороны, по ней Он пребывает сверхименным, а по ним — именуемым, а с другой, потому что по ней Он непричаствуем, а по этим — причаствуемый. К тому же еще и потому что по ней Он абсолютно не может быть помышлен, а по этим — некоторым образом мыслится, «ибо мы, — глаголет [богослов], — говорим, что познаем Бога нашего из энергий, но не утверждаем, будто приближаемся к Нему по сущности» [133], а еще и потому, что сущность есть причина этих энергий, и поэтому превосходит их причинностью [134]. Ибо не стоит удивляться тому, что хотя сущность и энергия являются у Бога в некотором отношении одним [и тем же], и Бог один, однако сущность есть причина энергий и как причина превосходит их. Ведь и Отец, и Сын — одно, и суть один Бог, однако Причиной и большим Сына [Своей] причинностью является Отец. Если же и там, хотя Сын и является самоипостасным и единосущным, но, как Причина, Отец — болий [135], то тем паче сущность превосходит энергии, не являющиеся ни единосущными, ни иносущными, так как они [только] принадлежат самоипостасным, но ни одна энергия не самоипостасна. Поэтому святые и говорят, что они по природе извечно суть окрест Бога.

{стр. 58}

20. Если же благость и сверхсущностная безначальность и беспредельность, и тому подобное извечно суть окрест Бога, то говорящие, что Бог по сущности не запределен по отношению к этим энергиям, понимаемым извечно сущими окрест Него, не считают Его по сущности их причиной, ибо причина своей причинностью превосходит обусловленное ею. Стало быть, таковые действительно суть заразившиеся двубожием, или скорее многобожием. Ведь они не возводят все к единой причине и единому беспричинному началу, но мнят много начал и много причин — непосредственно предшествующих и беспричинных. Таковых устыжая тщательный в божественном Максим и сии безначальные дела(έργα) Божииназывает сущностно созерцаемыми окрест Бога [136]. Никто же, слыша об этих называемых святым «делах», да не понимает их как творения.

21. Но поелику была необходимость изволения и предведения, предопределений и совершаемого промысла, а если сего, то и добродетели и следующегоза ней, поскольку все это было действительным и прежде [появления] твари, чтобы она появилась в должное время, то поэтому святой и назвал все это «делами». А что божественные энергии существуют и прежде твари, и что Бог выше их, о том послушай великого Василия, рассуждающего о Святом Духе: « Ибо как помыслим то, — говорит он, — что за пределами веков? Каковы были Его энергии прежде мысленной твари? Сколь многочисленны Его благодеяния по отношению к твари? Какова сила в грядущие века? Ибо[Дух] был и предсуществовал, и сопровождал Отца и Сына прежде веков. Так что, если и помыслишь что–либо за пределами веков, то и это ниже Духа» [137]. Итак, мы понимаем {стр. 59} под предвечными энергиями Божьими жизнь, бессмертие, простоту, беспредельность и вообще все то, что великий Афанасий называет [созерцаемым] по природе окрест Бога, ибо он говорит: «Да не случится мне сказать о Духе, что у Него есть что–нибудь благоприобретенное, ибо ни о святости, ни о нетлении, ни о благости, ни об ином чем из созерцаемого окрест Бога не говорю, что оно является для Духа приобретенным, но Он по природе свят, по природе благ, по природе бессмертен» [138]. Это же и мудрый в божественном Максим назвал делами Божьими, и сказал, что они созерцаются окрест Бога. Можно было бы омонимически сказать «дела» и «энергии», поскольку и усердный в божественном Дамаскин говорит: «и энергия называется делом (ενέργημα), и дело — энергией» [139]. А что иное есть сила и энергия и иное — сущность и природа, послушай его же, ясно разделяющего их: «Должно знать, что иное есть энергия (ενέργεια) и иное — то, что производит энергию (ένεργητικόν). Энергия есть деятельное и сущностное движение природы, а производящее энергию — природа, из которой энергия выходит» [140].

22. А природные и сущностные различия в Боге не существуют и не называются, ибо различия суть составные части того, в чем они есть. Бог же Сам является составом всего того, что окрест Него. А сущностным различиям свойственно составлять многие и различные сущности. У Бога же единая сущность, не допускающая в себе никакого различия. И, однако, знание того, чем могла бы быть [сущность] каждого [сущего], мы выводим из сущностных {стр. 60} различий. А о Боге мы знаем, что Он есть, но что Он есть и каков Он — невозможно познать ни ангелам, ни человекам. Еще, поскольку есть много сущностных различий в каждом [из сущих], то различие по отношению к другому [сущему] относится к другому роду и показывает то, чем является [это сущее]. Но это невозможно приложить к непостижимой природе. К тому же и каждое их этих различий является более общим [понятием], нежели то, к чему оно относится, будучи понимаемо шире (а из говоримого о Боге нет ничего не исключительного, никтоже бо , — глаголет [Писание], — благ, токмо един Бог [141], блаженный и един сильный, един имеяй безсмертие, во свете живый неприступнем [142]), но еще и по отношению к большему количеству не только ипостасно и числом различающихся [друг от друга сущих], но разных и по виду [143]. Где же таковые [различия] применительно к единой триипостасной природе?