Сульпиций Север - Труды

Одно из этих различий уже было показано в монастыре Мартина в Мармутье. Как мы видели, монахи Мармутье не содержали себя ручной работой и отвергали низкий крестьянский труд, считая, что, предаваясь молитве, выполняют более трудное дело. Далее. Одно занятие было разрешено в Мармутье - переписывание рукописей. Таким образом, монашество Мартина уже изначально содержало в себе семена литературной монашеской культуры, которая была столь типична для Запада; и Сульпиций, и Паулин при создании агиографической литературы, писали в специфическом назидательном жанре, которому было суждено долгое будущее [43] J. Leclercq. The love of learning and the desire for God. London, 1978, pp. 199 ff. . Вдобавок, Мартин, как епископ, был ответственен за строительство церквей в своем диоцезе и, когда он путешествовал, то обычно сопровождался монахами. Таким образом, становится ясно, что монахи Мармутье не были столь уж жестко отделены от мира [44] Строительство церквей - V. M. 13, 9, сопровождение монахов - V. M. 13, 7; ер. 3, 6-7; D II, 3, 1. . Исходя из этого, образ жизни Мартина был более похож на образ жизни Сульпиция и Паулина, чем это обычно принято считать.

Второе - это то, что наша картина жизни в Примулиаке искажена ее литературной подачей в “Диалогах”. Мы имеем мало свидетельств о повседневной жизни этого места, и классический этос, вызываемый “Диалогами”, может являться в большей степени литературным созданием, чем отражением действительности. Приведем только один пример: мы знаем, что Сульпиций пристроил бoльшую базилику к той, которая уже существовала в Примулиаке и построил баптистерий между ними. Это подразумевает проведение обычных положенных служб, которые мы могли бы ожидать по аналогии с Нолой и другими местами. Это предположение укрепляется шутливой просьбой Паулина, дабы Сульпиций “приготовил всю свою группу посвященных юношей, с которыми ты молишься Богу день и ночь, направляя силу своих молитв против моих грехов...” [45] Ер. 27, 4. . Однако, если бы мы не имели никаких свидетельств, кроме “Диалогов”, мы могли бы впасть в ошибку, предположив, что регулярных служб в Примулиаке не было вообще, поскольку “Диалоги” представляют нам Галла, проснувшегося утром и весь день рассказывающего истории о Мартине; его повествование прекращается только вечером, без упоминания о каких-либо службах [46] D II, 14, 7; III, 1; III 17, 1. О ситуации в Ноле см.: J.T. Lienhard. Op. cit., рр. 78-80. .

И точно так, как в случае со службами, возможно, обстоит дело и с другими аспектами аскетической жизни. Хотя в “Диалогах” Галл слегка подшучивает над аппетитом галльских монахов и их неспособностью довольствоваться скудной пищей подобно африканским собратьям, мы можем также отметить, что нам известен монах из Примулиака, Виктор, который был ответственен за установление более строгих ограничений в пище в Ноле, готовя кашу не из пшеницы, а из проса с толченой фасолью. Некоторую тошноту, которую вызывало это блюдо у Паулина, можно почувствовать по той шутливой радости, с которой он выражал свое облегчение по поводу того, что Виктор пожалел для него другие составные части похлебки Иезекииля [47] D I 4, 5 - 5, 2; I 8, 5. Paulinus, ер. 23, 6-8. .

Итак, после того, как нами проанализированы внешние проявления аскетизма, ясно, что жизнь в Примулиаке была во многом сходна с жизнью в Ноле. Паулин считал братию в Примулиаке монахами, как и братию в Ноле, хотя мы предпочли бы ограничить это понятие более точно и определить Сульпиция и Паулина как “обращенных”, или как “слуг Божьих” [48] Примулиакская братия как монахи: Paulinus, ер. 22. Сульпиций именуется "слугой Бога" у Паулина Миланского (Vita Ambrosii 1,1). О подобного рода сообществах см. также: E. Griffe. La Pratique religieuse en Gaule au Ve siecle: saeculares et sancti. BLE 63. 1962, pp. 253-254. .

Более важным чем название или внешнее проявление монашества является вопрос о внутренней, духовной жизни Сульпиция. К сожалению, этот вопрос легче поставить, чем ответить на него, ибо наши источники по этой теме весьма скудны. И все же. Согласно Геннадию, Сульпиций написал письма о Божественной любви и о презрении к миру. Если бы они сохранились, мы могли бы иметь картину личности биографа Мартина весьма отличную от той, которая обычно предлагается сегодня. Мы также должны помнить, что наши источники о жизни Сульпиция обрываются около 404 г., а ведь, возможно, он был еще жив в 20-е гг. V в. Письма, упоминаемые Геннадием (и принятие Сульпицием сана?), возможно, тоже относятся к этому периоду [49] Gennadius, De viris illustribus 19. Эти письма утеряны и не идентифицированы. Письма, приписываемые Сульпицию, которые К. Хальм опубликовал в Приложении к своему изданию работ аквитанского писателя, на сегодняшний день большинством ученых не признаются таковыми на основании ряда стилистических признаков (подробнее см.: P. Hylte n. Op. cit., pp. 156-157). . Другой момент для раздумий - возможная параллель с Паулином. Оба - и Сульпиций, и Паулин - производят впечатление людей, чье внимание сосредоточено на внешней стороне монашества [50] Ср.: J. Fontaine. Vie..., Vol. I, 45; J.T. Lienhard. Op. cit., рр. 81, 144. , но для Паулина существует другое свидетельство, которое показывает, что он имел более глубокое понимание призвания монаха [51] Например, ер. 24 с § 5 и до конца. . Это же самое может быть верно и для Сульпиция. Мы видим его, одиноко сидящего в келье, занятым, как обычно, “надеждой на будущие времена и отвращением к настоящему, боязнью Страшного Суда, опасением наказания. И что было следствием и проистекало из этой мысли - воспоминание грехов моих. Все это повергало меня в печаль и уныние” [52] Sulpicius, ep. 2, 1; D II, 6, 3. . Что это - красивая фраза или невольная, потаенная мысль? [53] Такой вопрос ставит Фонтэн и делает выбор в пользу первого (Vie... Vol. III, 1185 ff.).