Джидду Кришнамурти - Проблемы жизни

Что нас объединяет? Отнюдь не наши потребности, не торговля и крупная индустрия, не банки и церкви, — все это лишь идеи и результаты идей. Идеи не соединяют нас вместе. Мы можем объединяться из-за выгоды, необходимости, опасности, ненависти или поклонения, но эти причины и соображения никогда не удерживают нас вместе. Все они должны от нас отпасть, чтобы мы остались одни, сами с собой. В этом уединении присутствует любовь, и эта любовь есть то, что удерживает нас вместе.

Занятой ум никогда не бывает свободным умом, независимо от того, чем он занят, — вещами возвышенными или тривиальными.

Он приехал издалека. Когда-то он болел полиомиелитом, разновидностью паралича, но теперь мог ходить и вести машину.

«Подобно многим другим, особенно тем, кто находится в моем положении, я принадлежал к нескольким церквам и религиозным организациям, — сказал он, — однако ни одна из них меня не удовлетворила. Но человек никогда не перестает искать. Мне кажется, я достаточно серьезен, но одна из моих личных трудностей состоит в том, что я завистлив. Большинство из нас движимы честолюбием, жадностью или завистью; это — постоянные враги человека; и, тем не менее, по-видимому, без них нельзя обойтись.

Я пытался разными способами сопротивляться зависти; однако, несмотря на все мои усилия, снова и снова оказывался в ее власти. Зависть подобна воде, просачивающейся через крышу; прежде чем я осознавал, где нахожусь, я обнаруживал, что завистлив еще более чем когда-либо раньше. Вероятно, вы уже десятки раз отвечали на такой вопрос, но если у вас хватит терпения, мне хотелось бы спросить, каким образом человек может вырваться из хаоса, порождаемого завистью?»

— Вы должны были увидеть, что одновременно с желанием не быть завистливым появляется конфликт противоположностей. Желание или воля не быть этим , а быть тем , порождает конфликт. Обычно мы рассматриваем этот конфликт как вполне естественный процесс жизни, но верно ли это? Непрестанная борьба между тем, что есть , и тем, что должно быть, считается обычно чем-то возвышенным, близким к идеалу, однако желание и попытка не быть завистливым — это, по существу, то же самое, что быть им, не так ли? Но если вы по-настоящему это понимаете, то нет борьбы противоположностей, и конфликт двойственности прекращается. То, что сказано, — не предмет для размышлений, когда вы вернетесь домой, — это факт, который вам необходимо осознать теперь же; именно его осознание является наиболее важным, а совсем не то, каким образом освободиться от зависти. Свобода от зависти приходит не через конфликт противоположностей, но одновременно с пониманием того, что есть . Такое понимание невозможно до тех пор, пока ум занят тем, чтобы изменить то, что есть .

«Но разве изменение не является необходимым?»

— Может ли акт воли вызвать изменение? Не является ли воля концентрированным желанием? Породив зависть, наше желание теперь ищет состояния, в котором нет зависти. Но и то, и другое состояние — продукт желания. Желание не может вызвать коренное изменение.

«А что же может его вызвать?»

— Понимание истинности того, что есть . До тех пор, пока ум или желание стремится изменить себя, из этого сделать то , любое изменение остается поверхностным и тривиальным. Необходимо почувствовать и понять значение этого во всей полноте. Только тогда может произойти коренное изменение. Но пока ум сравнивает, судит и ищет результата, изменение невозможно; происходит лишь серия бесконечных столкновений, т.е. то, что мы называем жизнью.

«То, что вы говорите, представляется таким истинным. Однако, даже слушая вас, я вижу, насколько я захвачен стремлением измениться, достичь цели, получить результат».

— Чем больше вы боретесь с той или иной привычкой, как бы глубоки ни были ее корни, тем большую силу вы ей придаете. Только осознание привычки, без выбора и культивирования другой привычки, кладет ей конец.

«Итак, я должен оставаться безмолвным с тем, что есть , не принимая и не отвергая своей привычки. Это задача огромной трудности, но я понимаю, что это единственный путь, если нужна свобода.

Можно теперь перейти к другому вопросу? Не воздействует ли тело на ум, а ум на тело? Я это особенно заметил в связи с моим заболеванием. Мои мысли заняты, с одной стороны, воспоминаниями о том, каким я был, — здоровым, сильным, быстрым в движениях, а с другой стороны, тем, каким я надеюсь быть, исходя из своего нынешнего состояния. Мне кажется, я не могу его принять! Что же мне делать?»