Григорий (Круг) - Мысли об иконе

Первой и основной причиной такого ограничения, думается, была необходимость незыблемо утвердить основание, на котором покоится почитание икон. Основание, утвержденное Седьмым Вселенским собором, - догмат Боговоплощения. Вот основание и утверждение священных изображений: Бог, не описуемый как Божество, стал описуем как плоть, и поскольку Божество невидимое стало плотью видимой и осязаемой, постольку оно и может быть изображено и описуемо. Образ Христов - напечатленная ипостась - соединяет воедино две природы, и это вочеловечение Божие и есть для нас основание иконы, как бы икона икон. Подобно тому, как камень, положенный во главу угла, сводит воедино две стены здания, Христос, воплощенное Слово, - объединяет Собою две неслиянные ипостаси: неописуемое Божество и описуемое человечество. И в этом смысле почитание икон стало возможным только Христом и через Христа, и никакого другого основания быть не может. Изображение Богочеловека Христа стало знамением церковной победы и основанием, которое Спаситель Сам дал Церкви, напечатлев Свой образ на убрусе. И отцы Церкви, защищавшие почитание икон, неизменно своими трудами утверждают это незыблемое основание. Икона же Бога Отца мыслима в свете иконы Христовой. В сознании верующих могло произойти как бы раздвоение, образ Христа как бы удваивался образом Бога Отца. Запрет изображать Бога Отца напоминает запрещение Ветхого Завета создавать священные изображения. И здесь и там запрещение это не отрицает возможность изображения по самому существу, но накладывает запрет на священные изображения, подобный запретам поста в отношении яств. Пост не отменяет вкушение яств по существу, но до времени удерживает от них. И как в Ветхом Завете изображение Херувимов в скинии Завета было истощением запрета священных изображений, так и в Церкви Новозаветной твердо вошедший в церковную жизнь обычай помещать на иконах изображения Бога Отца уже лишил запрещение непреложного характера, сделал его как бы разъясненным, не вовсе непроницаемым. Постановления эти стали напоминать завесу, которая не позволяет проникнуть свету в полной силе, но не является источником полной тьмы.

То же мы видим и в богослужебном строе. Церковь не знает праздников, посвященных исключительно Богу Отцу, но празднует Отцу, "в Троице поклоняемому" в празднике Преображения Господня, в Богоявление, и в особенности в Пятидесятницу - Сошествие Святого Духа, праздник, вводящий нас в полноту богопознания: Троица - праздник Сошествия Святого Духа - отмечается в богослужении положением на аналой двух икон: иконы Сошествия Святого Духа на апостолов и иконы Святой Троицы. Эта последняя может рассматриваться как основание для икон, на которых изображается Бог Отец.

"Свят, свят, свят Господь Саваоф!"

Бог, почитаемый во Отце и Сыне и Святом Духе, Троица Святая, облекает Церковь в трисолнечный свет. Трисолнечный свет православия. И в этот триединый свет мы вступаем и сопрягаемся с ним лишь посредством неложного исповедания Святой Троицы. Омраченное, лишенное чистоты исповедание заслоняет от нас божественную трисолнечную славу, становится непроницаемым средостением, не давая нам приобщиться к этому свету и наполниться им, подобно тому, как полон был им Спаситель в Преображении. Можно сказать, что не полное, более искаженное исповедание Святой Троицы лежит непреодолимым препятствием на нашем пути на Фаворскую гору, к источнику трисветлой славы Преображения, к святости, которая одна может быть завершением пути. Исповедание Святой Троицы, выраженное в Символе Веры, в молитвах, в изречениях отцов, во всем богослужебном богатстве святой Церкви, должно быть выражено и в иконе. Икона Святой Троицы должна быть той царской печатью, которая дает этому исповеданию завершающую силу.

Икона Троицы является исповеданием триипостасного единства Бога, не менее полноценным, чем то, которое выражено словом и является источником догматического исповедания Святой Троицы. Словесное выражение истины веры не дается готовым, но хранится и живет в Церкви, заключенное в Священном Писании, и требует особого словесного выражения, как бы совершенного исповедания Церковью этой истины, которое ложится покровом или как бы броней, защищает истину от искажений или полного ее извращения, стремящихся омрачить Церковь, проникая в нее извне. И как в Церкви действием Божиим и соборным единомысленным усилием создается и наконец рождается лишенное всякого порока церковное определение, исповедующее истину, так и в создании иконы мысль не всегда бывает выражена окончательным и совершенно неизменяемым образом, но возводится действием благодати и подвига на одетую немеркнущей белизной высоту.