Геннадий Русский - Чёрная книга

Тут умный чекист только руками развел, встал из-за стола и прошел в угол, из графина воды выпить - совсем замаялся. «Ах, Алеша! - говорит. - Посмотрите, вот вам пропуск, обманываю ли я вас? Вы пока посидите здесь, подумайте спокойно, а я отлучусь ненадолго». Сам ушел, а на его место вошел конвойный, за Алешей дежурить.

Видит конвойный - неладно что-то с арестантом. Подходит к нему, а он трясется весь, лицо белее мела сделалось, глаза закрыты и губы что-то шепчут. Чекист-конвойный его встряхнул легонько. «Что с вами?» - спрашивает и воды ему дал. Алеша в себя пришел и тихо молвит: «Я за вас молился». - «За кого за нас?» - «За вас, людей зла, пусть Господь вас помилует, если может». - «Да чего за нас молиться? - конвойный засмеялся было. - Нам Бог не нужен!» - «Да, - говорит Алеша, - прокляты вы Богом и людьми и жестокая вам будет кара, такая жестокая, что я, почуяв ее, содрогнулся. И семя ваше будет проклято на семь колен, а мне ваших невинных детишек жалко. За них надо молиться. И еще надо молиться за весь русский народ, который вашу кару примет на себя, за то, что допустил вас и не уберегся соблазна. Детки ни в чем не виноваты».

Конвойный задумался. Малый он был простой, деревенский, крепко ему Алешины слова в голову запали, никак из головы не выходили, пробовал он совесть вином глушить, до белой горячки допился, из Чеки его выперли, с босяками-хитрованцами спознался, у нас на Сухаревке ошивался - от него-то мы всю эту историю знаем.

Пришел умный чекист, спрашивает: «Ну как, Алеша, надумали?» - «Нет». - «Устали вы, отдохните, а утром мы с вами на свежую голову эту глупую бумажку подпишем, и пойдете вы к своей жене, а то она целыми днями у нашего подъезда стоит, ее пожалейте».

Только Алешу увели, чекист со злости графин об стенку хлопнул. Вызывает к себе врача-профессора и кричит на него: «Что ж ты, старый хрен, такая мать, обманываешь?! Да я тебя за вредительство!.. Ничем твой порошок не помог!» - «Странно, - отвечает, - всегда помогал, вон Мотька-бандит в один прием раскололся и всю малину заложил...» - «Проваливай с глаз долой и чтоб изобрел порошок лучше́й!»

Утром новое мытарство начинается. Опять вызывает Алешу добрый следователь и ласковую речь ведет: «Я уважаю вас, Алеша, вы стойкий и смелый человек, и я также уважаю ваши убеждения. Они вам большую силу дают. Так, наверное, вели себя первые христиане. И наши революционеры тоже смело держались в царской охранке. У нас в России всегда были смелые люди, которые за свои убеждения шли на смерть. Возьмите раскольников, протопопа Аввакума или боярыню Морозову. Но они шли против истории, а вернее, история шла против них. Так вот поймите меня правильно, Алеша, вы и ваш учитель Иринарх идете против истории. Вы хотите служить прошлому, тому, что ушло, хорошо оно было или плохо, не будем спорить, но уже не вернется. Да, вы - сильные люди, но сила ваша расходуется впустую. На самом деле ваш путь - путь бессилия. Вы можете пострадать, погибнуть, и ваша совесть будет чиста, потому что вы считаете, что тем служите Богу. Но кому нужна эта жертва? Ну, пусть всякая жертва Богу угодна, но ведь не бесплодная жертва?»

Слушает Алеша, и опять что-то такое знакомое ему чудится...

А добрый следователь продолжает: «Вам не нравится новое, как и всем религиозным людям. Скажу вам честно, Алеша, в нашем новом мире многое плохо, и вот то, что вы сидите в Чека и мне приходится вас допрашивать - тоже плохо. Это потому, Алеша, что мы еще не знаем, как строить новую жизнь и совершаем слишком много ошибок, а зло ведь трудно простить. Но одно ясно, Алеша, - жизнь должна стать новой, лучшей! Очень трудно сделать ее такой, но я верю, что она будет такой! Вы очень молоды, Алеша, и не видели жизни. Вы знали своего старца, посты и молитвы, а чем живет мир - не знаете». - «Ваш мир живет злом». - «Нет, Алеша, нет. В мире не одни злые люди, и вы это знаете, вспомните своего старца и других людей, которых вы любите. Вы хотите сказать, что мир погряз во зле? Да, верно, но надо помочь ему покончить со злом». - «Допустив еще бо́льшее зло». - «Да, уничтожив зло злом!» - «Зло через зло не уничтожишь». - «Да, об этом еще Толстой говорил, не будем спорить. Мы чего хотим, Алеша, чего добиваемся любыми путями: сделать зло меньшим, если не совсем уничтожить, и чтобы люди жили лучше. Разве человек должен обязательно страдать? Разве это Богу угодно? Пусть люди живут счастливо на земле, а встретят ли они загробную жизнь или нет, это уже вопрос человеческой веры. Разве вы не хотите, Алеша, чтобы люди жили лучше, ну скажите? Ах, Алеша, вы совсем молоды и уже стремитесь в мученики, а мне бы хотелось показать вам ваших сверстников, чтобы вы посмотрели, как они работают, чем живут. Знаете что, давайте поедем к молодежи, сегодня интересный диспут, будут выступать поэты. Поедемте?» - и достает из кармана папиросы-гво́здики.