Дж. Мотиер - Послание Иакова

В–третьих, молитва строится на духовном основании. Это молитва праведного. В этом слове есть нечто грозное и неприступное. На первый взгляд оно может показаться даже неприемлемым. Конечно же, если понимать под праведностью совершенство нашей нравственности и честности, подобная реакция на это слово будет вполне естественной. Но Иаков имеет в виду совсем не это, и потому–то он приводит в пример Илию, который, как он отмечает, был человек подобный нам (17) [150]. Он мог подняться на вершины веры и преданности (3 Цар. 18:36–38) и мог пасть в глубины отчаяния и уныния (3 Цар. 19:4). Он мог быть смелым и решительным (3 Цар. 18:17–19), а мог при малейшей опасности бежать, спасая свою жизнь (3 Цар. 19:3). Он мог проявить бескорыстие ради ближнего своего (3 Цар. 17:19–24), а затем исполниться жалостью к себе (3 Цар. 19:10). Другими словами, он был «обычным человеком», но у него были правильные взаимоотношения с Богом. Если говорить языком Иакова, его вера содействовала делам его и это вменилось ему в праведность (Иак. 2:22,23). В этом отчасти и состоит чудодейственная сила молитвы. Те, кто по благодати названы праведниками в глазах Божьих, допущены в ту сверхъественную область, где усиленная молитва творит чудеса и где им дана власть осуществлять молитвенное служение.

Итак, Иаков подготовил почву для откровенного разговора о силе молитвы и о нашем Богом данном праве использовать эту силу. Пример Илии — веха на пути к величайшей истине о молитве: о ее сверхъественных результатах. Несмотря на то что Илия имел те же «человеческие немощи, что и мы» (17, НЕВ), когда он помолился, то получил такие результаты, какие только Бог силен произвести. Человек молился, а Бог действовал: …и не было дождя… И опять помолился: и небо дало дождь, и земля произрастила плод свой (17,18).

В Третьей книге Царств 17 — 19 Илия рисуется нам человеком молитвы. В 17 главе (см. ст. 3, «скройся») мы читаем о тайных годах ученичества Илии, когда Бог готовил его к будущему служению, проводя через все возрастающие испытания. Третьим, самым серьезным испытанием, была смерть сына вдовы (17–24). Именно здесь Илия утвердился в молитве. Он узнал, что мощная внутренняя сила, заложенная в молитве, способна противостоять смерти — восстановить физически мертвое тело (22) и дать жизнь духовно мертвому (24). Теперь он был уверен, что «услышал Господь голос Илии» (22), потому что в молитве любой простой человек может коснуться Бога. В главе 18 (см. ст. 1, «покажись») речь идет о начале открытого служения Илии. Он сразу же бросает вызов пророкам Ваала и практически самому Ваалу именно в сфере молитвы. Каждый из соперников призывает своего бога (а Илия — «имя Господа Бога моего», 24). Вывод же будет такой: «Тот Бог, Который даст ответ посредством огня». Главное чудо — это не появление огня. Огонь — понятие второстепенное в том соревновании, что предложил Илия, — огонь нужен был для приготовленной жертвы. Главным же было то, кто из соперников, Ваал или Господь, ответит на молитвенный призыв. Илия представляется нам в высшей степени мужем молитвы. Он готов поставить на карту всю реальность бытия Бога, когда все решается одним этим фактором, — ибо есть Бог, Который отвечает на молитву.

В главе 19 мы сталкиваемся с другой ситуацией. Илия, измученный событиями, описанными в главе 18, не выдерживает нервного напряжения и бежит прочь от угроз Иезавели. Физическая усталость в сочетании с перенапряжением душевных сил привели к тяжелой депрессии. Но Илия уже получил урок истинной молитвы и даже в состоянии нервного срыва он разговаривает с Богом. Любой, кто переживал состояние глубокого уныния и отчаяния или кто пытался помочь таким людям, выразит здесь свое восхищение. Молитва, по–видимому, пустила глубокие корни в душе пророка. Правда, он молился, чтобы Бог немедленно забрал его душу, но это была молитва. Он разговаривал с Богом, а не с собой. Он не думал о самоубийстве, но просил Бога вмешаться. Бог ответил на его молитву так неожиданно и великолепно, что Его ответ превосходит самые смелые ожидания. Ибо человеку, молившему о немедленной смерти, не пришлось испытать ее никогда (4 Цар. 2:11)! Вот великая истина: простые человеческие молитвы приводят к результатам, достичь которых способен только Бог.

Тщательно анализируя эти события, мы начинаем понимать, почему Иаков выбрал в пример именно этого пророка. Главное внимание Иаков уделил Илие и его молитвам во время засухи, которая наступила в стране в те дни. Иаков трижды обращается к авторитетной новозаветной интерпретации этих событий, чтобы довести до нас суть происходившего в древние времена. Как и Господь Иисус (Лк. 4:25), он поясняет, что засуха продолжалась три года и шесть месяцев (17), в то время как Третья книга Царств 18:1 сообщает, что она закончилась «в третий год». Другая деталь, описанная в Третьей книге Царств 17:1: Илия сказал, что дождя не будет, «разве только по моему слову», а непосредственно перед началом продолжительного ливня, которым закончился период засухи, он стоял на вершине горы Кармил, склонившись к земле (3 Цар. 18:42–45). Иаков объясняет нам, что этот отрывок из Третьей книги Царств надо трактовать как молитвенное обращение пророка к Господу. И засуха, и дождь начались потому, что Илия молился об этом.