Моше-Хаим Луццато (Рамхаль): Путь праведных (МЕСИЛАТ ЙЕШАРИМ)

Эти рассуждения и наблюдения достойны каждого, 1 обладающего здравым смыслом, чей ум прям, а не крив. А когда это уяснится человеку, он будет истинно смиренным, чье смирение в нем, в сердце его. Это подобно Давиду, который сказал Михали (Шмуэль II 6:22): «И я был ничтожным в своих глазах». И сказали мудрецы (Сота 56): «Насколько велики нищие духом! Ибо когда существовал Храм, человек мог принести жертву «ола» — ему награда за жертву «ола»; приносил жертву «минха» — ему награда за «минха». Но тот, чье мнение о самом себе низко, как бы приносил все виды всех жертв, как сказано (Теилим 51:19): «Жертвы Всевышнему — дух сокрушенный». Вот она, хвала нищим духом, смиренным в сердце и в мыслях! И так сказали еще (Хулин 89а): «Не ради того, что вы больше всех народов» — сказал им Всевышний: «Я желаю вас! Ибо даже когда Я посылаю вам величие, вы уменьшаете себя предо Мной. Я дал величие Аврааму, Я дал величие Моше и Аарону -они сказали: «Мы ничто». Я дал величие Давиду — он сказал: «Я червь, а не человек». Все это оттого, что прямое сердце не позволяет себе соблазниться никаким достоинством, которое придет к нему, ибо человек истинно знает, что оно не поможет ему выйти из своего ничтожества из-за недостатков, которые не могут не быть в нем. И еще: даже в высокой степени исполнения заповедей, которой человек достиг, он, конечно же, не достиг высшей степени. И даже если в нем нет других недостатков, кроме тех, что он — рожденная женщиной плоть и кровь /басар ве-дам/, то и этого более, чем достаточно, чтобы ощущать себя ничтожным и не лучшим, какому не пристало чувство превосходства. Ибо любое достоинство, которого он достигает, есть безвозмездное добро /хесед/ Всевышнего, Который желает оказать благо, невзирая на то, что он по естеству своему и грубой материальности весьма и весьма низок и ничтожен. Поэтому человеку не остается ничего, кроме как благодарить Того, Кто оказал ему благо, и постоянно пребывать в уничижении пред Ним.

Чему это подобно? Это подобно нищему бедняку, который получает подаяние как безвозмездное добро и не может не испытывать уничижающего чувства стыда. И чем больше это безвозмездное добро, тем больше его стыд. Так и любой человек, чьи глаза открыты, и он видит себя достигающим добрых достоинств произволением Всевышнего, как сказал царь Давид (Теилим 116:12): «Чем воздам я Всевышнему за все благодеяния Его?» И мы видим великих благочестивых, наказанных за то, что, несмотря на все свое благочестие, были благодарны самим себе. О Нехемии бен-Хахалия сказали мудрецы (Санэдрин 936): «Почему его книга не названа по его имени? Потому что он был благодарен самому себе». И также Хизкия сказал (Ишаяу 38:17): «Вот во благо мне сильная горечь» — потому что Всевышний ответил ему (Ишаяу 37:35): «И защищу этот город, чтобы спасти его ради Себя и ради Давида, раба Моего». И как сказали мудрецы (Брахот 106): «Каждый, просящий по собственному праву, получает по праву других». Вот тебе ясно и понятно: человеку не следует быть благодарным самому себе за свои блага, и уж тем более не следует ему чувствовать превосходство и возвышать себя из-за этого.

Но все это следовало бы сказать себе тому, кто подобен Аврааму, Моше, Аарону, Давиду и другим благочестивым, которых мы упомянули. А мы — сироты сирот, и нам не надо всего этого. Потому что есть и есть многие недостатки в нас, и даже не нужно особенно всматриваться, чтобы убедиться в нашем ничтожестве. И вся наша мудрость — ничто, ибо величайший мудрец среди нас есть не более, чем ученик учеников тех, кто был в прежних поколениях. Нам надлежит понимать это и знать, и наше сердце не возгордится всуе, понапрасну, и мы осознаем, что наше понимание поверхностно, ум слаб, а глупость велика в нас, и ошибка преобладает в наших суждениях. И то, что мы знаем, -не более, чем малое из малого. А коли так, то не можем мы чувствовать превосходство, но лишь ничтожность свою и уничижающий стыд. Это просто!

До сих пор мы говорили о смирении в мыслях, теперь же поговорим о смиренности действия. Она состоит из четырех частей: вести себя униженно /бешиф-лут/, терпеть обиды, ненавидеть власть и бежать почестей, оказывать почести всем.

Первое — вести себя униженно. Это должно проявляться в разговоре, в походке, в манере сидеть и во всех других движениях человека. В разговоре — сказали мудрецы: «Пусть разговор человека с людьми всегда будет тих». И читаем (Коэлет 9:17): «Слова мудрецов произносятся тихо». Нужно, чтобы все слова были словами уважительными, а не пренебрежительными, и так он говорит (Мишлей 11:12): «Пренебрегающий другими -бессердечен», и говорит (там же 18:3): «С приходом нечестивого приходит и презрение». В походке — сказали мудрецы (Санэдрин 886): «Послали оттуда /из Эрец-Исраэль/ спросить: «Кто обладает грядущим миром /бен а-олам а-ба/?» Ответили: «Смиренный и низкий коленом; наклоняется и входит, наклоняется и выходит». И он не должен ходить выпрямившись во весь рост и не с великой тяжестью — пятка к носку — а подобно тому, кто идет по своим делам. И сказали мудрецы: «Кто ходит выпрямившись во весь рост, как бы изгоняет Всевышнего», и написано (Ишаяу 10:33): «И высокие ростом срублены». Манера сидеть — его место среди низких, а не среди высоких, и об этом ясно написано (Мишлей 25:6): «Не украшай себя перед царем и не стой в месте высоких». А также сказали мудрецы (Ва-икра Раба 81:5): «Отдались от своего места на два или на три места и садись до того, как тебе скажут: «Встань!» И не вставай, чтобы тебе не сказали: «Спустись!» И о каждом, кто принижает себя, сказали мудрецы (Бава Мециа 856): «Каждый, кто принижает себя в этом мире во имя Закона, становится великим в будущем мире». Но с другой стороны, против этого сказал (Иехезкель 21:31): «Сними эту шапку и сложи с себя корону» — каждый, кто велик в этом мире — мал в будущем мире. Отсюда следует и наоборот: тот, кто мал в этом мире, — время его величия в будущем мире. И сказали (Сота 5а): «Человек должен вести себя, подобно Всевышнему, ибо Всевышний оставил все горы и высоты и дал Закон на горе Синай, потому что она низка». И так сказали (Рош а-Шана 176): «Остатку Его владения» — тому, кто представляет себя как остаток.