Джон Бикман: Не искажая Слова Божия…

В качестве иллюстрации этого утверждения можно привести следующее сопоставление выражений языка валга (Гана) и русского языка. Во всех нижеприведенных выражениях используется глагол diy с первичным значением 'есть, кушать', а в русском языке каждый раз необходимо использовать особое слово или выражение.

Таким образом, переводчик должен тщательно анализировать значения конкретного слова в различных контекстах. В противном случае, буквальный перевод часто приводит к бессмыслице. Так, в 1 Ин 3:14 сказано: "Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь" В одном языке слово, использованное переводчиком в значении 'перейти' в действительности означало 'перейти по тропе', что создавало впечатление, будто жизнь и смерть представляют собой физические, пространственные места. В Рим 1:15 апостол Павел пишет: "Я готов благовествовать и вам"; однако слово, которое один переводчик употребил в значении 'быть готовым', обозначало лишь физическую готовность. Читатели сделали вывод, что Павел просто упаковал вещи и собрался ехать в Рим. Фразеологизмы и фигуры речи представляют особые трудности для переводчика, так как они почти всегда специфичны для каждого конкретного языка, и только в редких случаях они могут прямо переноситься в другой язык. В каземе, языке Ганы, один фразеологический оборот буквально означал "У него крепкий желудок", что по — русски звучит как своего рода медицинская оценка состояния здоровья. Однако на самом деле это выражение означало "Он храбрый" Аналогичным образом, когда мы говорим "Он человек", то для кого — то это прозвучит тривиально: как может человек не быть человеком? Но в действительности это значит "Он приличный человек" "Он на правильном пути" звучит как очевидное утверждение о том, как следует ходить в сельской местности, хотя на самом деле это означает "Он поступает правильно" Фразеологизмы и фигуры речи почти никогда не сохраняют своего смысла, если их буквально переводить на какой — либо другой язык.

Фразеологизмы и фигуры речи имеются во всех языках, но очень редко обнаруживается соответствие между идиомами и фигурами речи оригинала и фразеологическими единицами и фигурами речи ЦЯ. Следовательно, если их перевести с языка оригинала на ЦЯ буквально, они почти наверняка будут поняты неправильно. Эти происходит вследствие того, что образные словоупотребления оригинала не воспринимаются фигурально читателями ЦЯ, а также вследствие того, что образы, использованные в фигуральном выражении оригинала (например, овцы, виноградная лоза, доспехи), незнакомы читателю. Кроме того, данная фигура речи или фразеологизм могут уже иметь в ЦЯ определенное значение, отличное от ее значения в оригинале. Может быть и так, что образность ЦЯ ограничивается определенными типами дискурса (изречения, загадки, пословицы), но не используется в том типе дискурса, который имеет место в оригинале.

Такие фразеологизмы как "вкусит смерти" (Ин 8:52), или "что — то странное… влагаешь в уши наши" (Деян 17:20), или "уста их полны злословия и горечи" (Рим 3:14) почти наверняка необходимо перефразировать в переводе для того, чтобы сохранить смысл. Таким образом, буквальный перенос лексических единиц никак не лучше буквального переноса грамматических черт оригинала. И то и другое может привести к искажению смысла, и даже если этого не произошло, то весьма велика вероятность, что либо смысл сообщения будет неясен, либо сам текст перевода будет звучать смешно, подчеркивая иностранный характер своего происхождения.

Во всех языках используются конструкции, содержащие определенную имплицитную информацию, т. е. информацию, которая не выражена явно, но подразумевается в контексте. Например, в Деян 7:9 Стефан говорит, что патриархи "продали Иосифа в Египет" Во многих языках это суждение должно быть дополнено до полного высказывания "продали Иосифа людям, которые увезли его в Египет" Или, например, в Деян 24:24 Лука записывает, что Феликс "призвал Павла и слушал его" Однако он не упоминает о том, что Павел действительно пришел, когда Феликс призвал его. Еще один пример находим в Лк 1:9–11. Здесь рассказывается, что Захарии "по жребию… досталось войти в храм Господень для каждения" (ст. 9) и что "явился ему Ангел Господень, стоя по правую сторону жертвенника кадильного" (ст. 11), однако нигде в явном виде не говорится, что Захария действительно вошел в храм. На некоторых языках это требуется сформулировать, в противном случае читатели будут поставлены в тупик, поскольку в последовательности событий будет недоставать определенного звена.