Махабхарата

Господь Индра свершил сто жертвоприношений, но твое единственное жертвоприношение, о лучший из потомков Бхараты, ничем не уступает его ста. О сын Парикшита, да принесет твое жертвоприношение благополучие всем, кого я люблю.

И Господь Яма, и Харимедха и благочестивый царь Рантидева – все совершали жертвоприношения. Но твое жертвоприношение, о лучший из потомков Бхараты, ничем не уступает тем, что свершали они. О сын Парикшита, да принесет твое жертвоприношение благополучие всем, кого я люблю.

Свершали жертвоприношения и такие цари, как Гайя, Шашабинду и Вайшравана. Но твое жертвоприношение, о лучший из потомков Бхараты, не уступает тем, что свершали они. О сын Парикшита, да принесет твое жертвоприношение благополучие всем, кого я люблю. Известно, что жертвоприношения свершали Нрига, Аджамидха и Самрама.

Даже в небесах можно слышать о жертвоприношении, свершенном сыном Божиим, царем Юдхиштхирой, потомком Аджамидхи. Но твое жертвоприношение, о лучший из потомков Бхараты, ничем не уступает тому, что свершил он. О сын Парикшита, да принесет твое жертвоприношение благополучие всем, кого я люблю.

Сверкающие столь же ослепительно, как пламя или солнце, эти жрецы сидят вокруг жертвенного костра, подобные святым, присутствовавшим на жертвоприношении, что проводил сам Индра. Они познали все, что только можно познать, и всякое пожертвованное им подаяние не останется невознагражденным.

Я убежден, что ни в одном из миров нет ни одного жреца, равного Шриле Вьясе, присутствующему на этой церемонии. Его ученики бродят по всему миру, и все они превосходно знают свои жреческие обязанности.

Этот могучий божественный Огонь, обладающий столь поразительной яркостью, извергающий золотое семя, Огонь, поглощающий все, оставляя за собой темный след из пепла и дыма, завиваясь направо, радостно принимает приношения.

В этом мире потерянных душ нет ни одного равного тебе венценосца, ни одного, кто, подобно тебе, заботился бы о своем народе. Я восхищен твоей [непреклонной] решимостью. Ты – великоправедный царь, как бог смерти, карающий всех нечестивцев.

В этом мире ты подобие самого Индры, вооруженного своей громовой стрелой, ибо ты спаситель всех ни в чем не повинных существ. О властитель людей, мы хорошо сознаем, сколь высокославно твое положение, ибо только ты один во всем мире обладаешь достаточным могуществом, чтобы провести такое жертвоприношение.

Ты так же непоколебим и учен, как великие правители минувших времен, такие, как Кхатванга, Набхага и Дилипа; своим мужеством ты столь же велик, как Яяти и Мандхата. Своей мощью ты напоминаешь солнце, а в неукоснительном выполнении обетов ты блистаешь, точно могучий Бхишма.

Ты проявляешь такое же [поразительное] глубокомыслие, как Вальмики, и умеешь сдерживать свой гнев, как второй Васиштха. Как правителя я почитаю тебя равным самому Индре, ибо ты обладаешь блистательным великолепием самого всемогущего Нараяны. В утверждении справедливости и духовной истины ты подобен самому Яме, космическому богу справедливости; и все достоинства ты обретаешь так же естественно, как Сам Господь Кришна. Ты воплощение красоты и богатства, в тебе находят свое начало все религиозные обряды. Что до твоей телесной силы, то ты столь же искусно владеешь всеми видами оружия, включая метательные копья, как Сам Рама. Ты блистаешь так же ярко, как Аурва и Трита, твой лик бывает столь же грозен, как лик Багиратхи, так что твои соперники даже страшатся взглянуть на тебя.

Сута Госвами сказал:

Похвалы молодого Астики пришлись по душе и царю, и членам собрания, и жрецам и богу огня. Заметив, как отнеслись к этим восхвалениям все присутствующие, царь Джанамеджайя сказал:

– Этот юный отрок говорит, словно взрослый ученый человек. Поэтому я воспринимаю его как взрослого мудреца, а не юного отрока. Я хотел бы даровать ему то, чего он захочет, и прошу одобрения всех собравшихся брахманов.

Члены священного собрания ответили:

– Брахман, даже в раннем отрочестве, все равно заслуживает уважения царей, тем более ученый брахман. Поэтому ты можешь даровать юному мудрецу все, чего он пожелает; чтобы с помощью его молений Такшака как можно скорее оказался в жертвенном пламени.

Сута Госвами сказал:

Щедродушный царь уже хотел было предложить Астике исполнить любое его желание, но тут жрец Хота, недовольный ходом церемонии, неожиданно сказал:

– Мы достодолжным образом свершаем жертвоприношение, но Такшаки так до сих пор и нет.