Джеймс Кугел - Как быть евреем

Д.Д.Скажи мне, а как ты принимаешь решение, о чем писать?

Ю.Л.Опять же у каждого это по-своему. Я крайне редко говорю себе: «Давай-ка напишу о том-то и том-то». Обычно я начинаю с какой-то фразы или образа и смотрю, куда слова меня ведут. Конечно, в результате я всегда пишу о том, что меня волнует или что со мной произошло, но изначально не ставлю перед собой такой цели. На самом деле я, наверное, несколько старомоден — некоторые поэты в России пишут заранее спланированные стихи, даже манипулируют читателем, я же по старинке все еще считаю, что настоящая поэзия не рождается из сознательных установок поэта, его концепций. Поэт разве что создает условия. Как раз это, мне кажется, делает поэзию такой трудной и в своем роде такой духовной. Ведь в конце концов стихи ни из чего не сделаны, ни из какого материала — только из привычных, знакомых каждому слов. О чем ни шла бы речь в стихотворении, слова сами борются за свое существование, преодолевая великую немоту и нетронутую белизну листа. Мне все это видится настоящей стихией: поэт пытается извлечь нечто из немоты и придать этому «нечто» форму, потому что в любой момент немота грозит остаться непроницаемой и неподдающейся. Что особенно трудно — от поэта требуется больше, чем просто подобрать звучные рифмы. Конечно, мы ценим в поэзии то, что она максимально использует возможности языка, что она красива, — но это только половина дела. Другая половина, которая нередко вступает в конфликт с первой, заключается в стремлении быть истинной, коснуться самого важного, сказать правду, а не просто продемонстрировать нечто впечатляющее, умное, музыкальное. Иногда правда не так умна и элегантна, как ее может представить поэт. Порой правда звучит не слишком поэтично. Поэт всегда погружен в эту борьбу; он не обладает никаким оружием, за исключением своей искренности, стремления в нужный момент оказаться на месте и попытаться что-то извлечь, употребляя слова, которые произносят все, но при этом пытаясь сотворить что-то доброе и истинное.

Д.Д.Ты очень хорошо все сформулировал. Но разве твой собственный ответ не подсказывает тебе, зачем я задал этот вопрос?

Ю.Л.Возможно…

Д.Д.Видишь ли, между твоим ответом и тем, что я пытался тебе сказать, много общего. Конечно, поэзия — вещь особая. И все же борьба без оружия, о которой ты говоришь, знакома каждому настоящему еврею. Потому что в конечном счете человек, который предстает перед Б-гом, оказывается именно в таком положении: все лишнее отбрасывается прочь, остается лишь его крошечное «я» — здесь, на земле, в поисках Б-га — в данном конкретном состоянии, в данный конкретный момент времени.

Ю.Л.Я понимаю, что вы хотите сказать.

Д.Д.Да, но ты говоришь это без энтузиазма.

Ю.Л.Я надеялся, что все будет как-то по-другому. Я не хочу того же самого.

Д.Д.А это и есть совсем по-другому — не так, как ты себе представляешь. Сравнение с поэзией вполне уместно, но вводит в заблуждение. Потому что в конце концов весь иудаизм состоит в служении Б-гу — а это бесконечно далеко от сочинения стихов. Здесь и там одинаковы только стартовые позиции, ничего более, — хотя и это кое-что значит. Что касается всего остального, то иудаизм должен строиться спокойно и честно, когда исключается все наносное, когда ты безоружен. И преимущество поэта в том, что такое состояние он уже испытывал.

Несколько месяцев спустя…

Ю.Л.Давид Романыч, я попытался сделать все то, что вы мне посоветовали. И на курс «Введение в иудаизм» в МЕОЦе записался, и на пару служб в синагогу сходил… Но все идет как-то не слишком удачно.

Д.Д.А что такое?

Ю.Л.Это не то, чего я ожидал, и не совсем то, о чем вы говорили.

Д.Д.Не совсем то?..

Ю.Л.Ну да. У меня такое чувство, что все ходят вокруг да около, не затрагивая самой сути. Мне показалось, в прошлый раз мы настроились на одну волну, говорили об одной общей цели. Правда, насчет синагоги вы меня предупредили, поэтому многого от нее я не ожидал. Но вот и «Введение в иудаизм» рассказывает о разных праздниках, о еврейской истории, о еврейских книгах— Торе, Мишне, Талмуде, мидрашах…

Д.Д.Так что же в этом плохого?

Ю.Л.Да ничего плохого. Просто мне кажется, что все это не столь существенно… Хочется сказать себе: ну признайся, наконец, ведь все это не о том… Я не против изучения фактов, имен и названий, в любом случае я это делаю. Но мне кажется, по сути, это не имеет отношения к тому, о чем мы говорили.