Эрвин Люцер: Кто ты, чтобы судить? Как научиться различать правду, полуправду и ложь

Например, в Канаде, где такой законопроект прошел, власти предупредили, что передачи д-ра Джеймса Добсона «В объективе семья» ид-ра Джерри Фалуэлла «Час Евангелия», а также передача д-ра Лауры Шлезингер будут транслироваться лишь в том случае, если из них уберут разделы, где идет речь о гомосексуализме. При этом канадское радиовещание ссылалось на закон своей страны о «разжигании вражды», в котором, в частности, признаются незаконными враждебные высказывания о какой-либо группе людей. Это означает, например, что пасторы не имеют права цитировать в эфире страницы Библии, осуждающие гомосексуализм, иначе студии, предоставляющие пасторам эфирное время, могут лишиться лицензии. [3]

Некоторые в этом споре идут еще дальше и утверждают, что виновными должны признавать не только тех, кто открыто выступает против гомосексуализма, но и тех, кто не выражает ему своего согласия и поддержки. Вспомните, как после убийства гомосексуалиста Мэтью Шепарда прошла огромная волна обвинений, направленных против всех, кто выступает против браков между гомосексуалистами и особых прав для сексуальных меньшинств. Таким образом, поскольку всяческие выступления против гомосексуалистов теперь приравниваются к разжиганию ненависти, постмодернизм занял позицию, согласно которой каждый человек должен свои предрассудки держать при себе – если они могут показаться кому-то обидными или оскорбительными.

Принцип безобидности охватил и политическую сферу. Вы наверняка помните, как после террористической атаки 11 сентября некоторые представители деловых кругов запретили своим работникам открыто вывешивать американские флаги из страха обидеть других работников, не поддерживающих войны в Афганистане. С.Д.Гейд в своей книге «Когда терпимость не является добродетелью» говорит, что цель политической корректности (еще один термин, выражающий суть постмодернизма) состоит в том, чтобы избежать вторжения в «личные взгляды» кого бы то ни было [4] .

Как следствие, мы можем сообщать только хорошие новости, а не плохие. Разрешается говорить о том, что Иисус изменил вашу жизнь, но нельзя говорить о том, что Он есть единственный путь к Богу. Потому что такие утверждения несправедливы, поскольку они ставят Иисуса выше других религиозных лидеров, а это обижает большую часть населения земного шара. Более того, такие утверждения не могут быть объективной истиной – они могут быть отражением частного религиозного убеждения. Вот и вся дискуссия.

Есть у принципа политической корректности и положительные стороны. Мы, христиане, часто бываем нетерпимыми, слишком категоричными в суждениях, считаем себя единственно правыми по всем спорным пунктам. Мы виновны в расизме, элитарности, доктринальном снобизме. Есть христиане, которые проявляют терпимость, особенно, когда это касается их отношений с другими христианами. Но обратите внимание на следующее: мы должны быть терпимыми в этих областях не потому, что нетерпимость обижает людей, а потому, что это проявление праведности. Иными словами, наша терпимость должна быть основана на истине в такой же степени, в какой и наша нетерпимость должна быть основана на истине. В конечном счете наши суждения должны приводить к вопросам истины [5] .

Проблема состоит в том, что мы часто нетерпимы там, где нам следовало бы проявить больше терпимости, и часто терпимы там, где следует быть нетерпимыми. Одним словом, мы запуганы. Я, например, не знаю ответов на все вопросы в этом сложном мире, но мы должны стремиться сохранять верность учению Библии и жить в соответствии с тем призывом, который Господь нам оставил.

Мы выяснили, что для современного сознания не существует абсолютного критерия в традиционном смысле. Истина субъективна и не имеет никакого отношения к аргументации и фактам. Существует «твоя истина» и «моя истина», но нет такой истины, к которой мы оба могли бы обратиться. Поэтому наш критерий суждения о религиозных верованиях и образах жизни – это не истина, а справедливость.

На смену истине пришла чувственность

Если окончательным мерилом является индивидуальное восприятие, отсюда следует, что человеческие существа превращаются из рациональных в чувственные. Когда Бог сотворил человека, две вещи стали незыблемо священными. Во-первых, священной стала человеческая жизнь, во-вторых, священной стала интимная жизнь людей. Сегодня мы видим, как рушится святость того и другого. Наше общество полно насилия, которое мы наблюдаем как по телевидению, так и на улицах; мы одержимы эротизмом, разрушающим святость брака [6] .

Читать дальше