Эрвин Люцер - Крест Гитлера

Горько разочарованные заговорщики решили, что в следующий раз они достигнут успеха. Полковник Герсдорф согласился выполнить миссию самоубийцы. Он должен был спрятать в своей шинели две бомбы, поджечь фитили и стать во время церемонии в Берлине так близко к Гитлеру, насколько это было возможно. Он должен был взорвать себя вместе с Фюрером и его свитой.

По плану, после того как Гитлер скажет свою речь, Герсдорф должен был поджечь фитили и оставаться рядом с Гитлером в течение пятнадцати минут, необходимых для взрыва бомб. Однако судьба распорядилась иначе. Было объявлено, что Гитлер после речи останется только на пять минут вместо запланированного получаса. Очевидно, что фитили не были зажжены. Перемена планов спасла ему жизнь.

Наиболее известную попытку покушения совершил уважаемый в армии офицер по фамилии Штауффенберг. Вначале он с неохотой поддерживал Гитлера, но вскоре присоединился к растущему числу заговорщиков, которые надеялись убить одержимого фюрера.

Когда я посетил здание, в котором раньше размещалось главное военное управление в Берлине, а сейчас — музей движения Сопротивления, то был удивлен тому, насколько подробно были разработаны планы относительно установления нового правительства. Они уже решили, кто будет отвечать за различные министерства, кабинет министров и переговоры с Западом. Эти планы говорили об установлении полного контроля над Берлином в течение двух часов после смерти диктатора. Все, что оставалось сделать, — это убить Гитлера.

К радости заговорщиков, Штауффенберг был повышен в звании до полковника. Это означало, что он теперь имеет прямой доступ к Гитлеру. После нескольких неудачных попыток покушения по причине отмены собраний или непредвиденных обстоятельств, ему, наконец, представилась благоприятная возможность.

Полковник Штауффенберг прилетел на встречу с Гитлером и его генералами в Растенбург. Ему было разрешено пройти через надежную охрану, и вскоре после полудня он попросил извинения и вышел в туалет, где приготовил бомбу. Он разбил капсулу с кислотой, которая должна была разъесть провод, удерживающий тяжелый ударник, что привело бы к взрыву бомбы.

Когда он вошел в комнату заседаний, Гитлер сидел в центре длинной стороны стола спиной к дверям, окруженный штабными офицерами, внимательно изучая карты. Фюрер сделал паузу, чтобы поприветствовать Штауффенберга, и сказал ему, что скоро хочет услышать его отчет. Штауффенберг занял свое место за столом в нескольких шагах справа от Гитлера. Он поставил свой портфель на пол, пододвинув его под столом, в результате чего тот оказался примерно в шести шагах от ног Гитлера. До взрыва оставалось пять минут.

Штауффенберг извинился и сказал, что ему необходимо срочно позвонить. Полковник Брандт, увлеченный тем, о чем шла речь, наклонился над столом, чтобы рассмотреть карту. Так как ему мешал портфель Штауффенберга, он дотянулся до него одной рукой и переставил в дальний конец стола. Этот поступок спас жизнь Гитлеру и стоил жизни Брандту.

Бомба сработала 20 июля 1944 года ровно в 12:42. Штауффенберг, наблюдавший за происходящим с расстояния нескольких сотен метров, видел тела, вылетающие из окон, и разбрасываемые повсюду обломки. Он ни сколько не сомневался, что каждый, кто был в комнате, либо мертв, либо умирает.

В музее Сопротивления в Берлине можно увидеть телеграмму, сообщавшую о том, что покушение было успешным. Штауффенберг смог пройти через контрольные пункты и улететь обратно в Берлин, уверенный в своем успехе. После приземления он обнаружил, что заговорщики ничего не сделали для того, чтобы утвердить свою власть. К своему ужасу он узнал, что Гитлер не был убит. Полковник Брандт, переставив портфель в дальний угол комнаты за прочный дубовый стол, спас Гитлеру жизнь.

Погибли четыре человека, однако Гитлер отделался только потрясением — он получил несколько ожогов, ушиб правой руки и надрыв барабанных перепонок. Но вскоре он пришел в себя и даже провел встречу с Муссолини в четыре часа вечера того же дня.

Кому Гитлер приписал эту сверхъестественную защиту своей жизни? Не удаче, но Судьбе. Муссолини он сказал: «Очевидно, что со мной ничего не может случиться. Без сомнения, это моя Судьба продолжает действовать на моей стороне и ведет мою миссию к завершению... Теперь, избежав смерти,.. я более чем когда-либо, уверен, что великое дело, которому я служу, будет проведено через существующую в настоящий момент опасность и что все закончится хорошо». 21 21 Shirer, Rise and Fall of the Third Reich, 1056.