Сборник статей - Русское богословие в европейском контексте. С. Н. Булгаков и западная религиозно-философская мысль

Ф. В. Шеллинг, Сочинения в двух томах, т. 1, М., 1987, с. 451.

Явления природы, указывал Булгаков, существуют для идеализма «не как таковые, в своей живой, конкретной действительности, но лишь в своей схематической абстрактности, только как материал для логической обработки, подобно тому, как для геометра не существует действительного многообразия тел, а только фигуры» (С. Н. Булгаков, Философия хозяйства, с. 57).

С. Н. Булгаков, Труды по социологии и теологии в двух томах, т.1. М., 1997, с. 253.

Практика ХХ столетия показала правоту булгаковской критики марксизма. Целый ряд тезисов марксизма, претендовавших на научную истинность, оказались лишь наукообразными. Это идеи отмирания государства и денег, ликвидации классов, гибели западного капитализма и др. Деньги остались как средство организации экономики. Государство усилилось. Социальноэкономическое неравенство не исчезло, а на месте помещиков и капиталистов появились новые социальные группы. Пролетариат оказался сокращающимся классом, а национальные противоречия усилились.

См.: С. Н. Булгаков, Сочинения в двух томах, т.1. М., 1993, с. 223.

С. Н. Булгаков, Два града, с. 125.

С. Н. Булгаков, Философия хозяйства, с. 7.

Принципы религиозной свободы, выработанные западной правовой мыслью ко второй половине XIX века, в изложении известного либерального правоведа А. Д. Градовского включали следующие положения: а) свободу публичного отправления богослужения по обрядам своей веры; б) свободу избрания вероисповедания; в) свободу проповеди с целью обращения в свою веру лица, принадлежащего другому исповеданию, и основания новой церкви; г) возможность пользоваться всеми политическими и гражданскими правами, несмотря на принадлежность к той или другой церкви. Тем самым референтная для российских либералов полная свобода совести предполагала неотъемлемое право личности свободно и без участия государственной или церковной власти избирать то или иное религиозное сообщество и беспрепятственно следовать его вероучению и обрядовой практике. Однако последовательная реализация указанных положений была свойственна, по справедливому замечанию Градовского, далеко не всем западноевропейским государствам. А. Д. Градовский «Начала русского государственного права», ч. 1. «О государственном устройстве», в Собр. соч., т. 7. СПб., 1901. с. 333–335.

В соответствии с пунктом первым Указа, отпадение от православия в какое-либо иное христианское исповедание или вероучение не должно преследоваться по закону и влечь за собой невыгодных последствий для отпавшего.

Н. М. Коркунов, Русское государственное право, 3-е изд., перераб. СПб., 1899, с. 496; Устав о предупреждении и пресечении преступлений. Свод законов Российской Империи, т.14, ст. 53. СПб., 1890; Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, ст. 196. Издано проф. Н. С. Таганцевым. 5-е изд., доп. СПб., 1886; В. Н. Ширяев, Религиозные преступления. Историко-догматические очерки. Ярославль, 1909, с. 327–340.

И. К. Смолич, История Русской Церкви. 1700–1917, ч. II, М., 1997, с. 58.

Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М., 2000, с. 14.

Статья 40 Основных законов Российской империи гласила, что «первенствующая и господствующая в Российской империи вера есть Христианская Православная Кафолическая Восточного исповедания». Первенство Православной церкви выражалось в том, что российский император в соответствии с законодательством не мог исповедовать никакой иной веры, кроме православной. Закон возлагал на императора обязанность «быть верховным защитником и хранителем догматов господствующей веры и блюстителем правоверия и всякого в Церкви святой благочиния». В управлении Православной церкви верховная власть действовала непосредственно через учрежденный ею Святейший Правительствующий Синод. Однако особенность положения высшего церковного управления в структуре правительственных учреждений заключалась в том, что обер-прокурор при Святейшем Синоде, прежде осуществлявший только функцию надзора за законностью синодального делопроизводства, с 1835 г. получил права министра. Благодаря этому обер-прокурор стал посредником между Православной церковью и верховной властью. Все дела, касающиеся православного духовного ведомства, представлялись в высшие государственные учреждения и императору не иначе как через обер-прокурора, занимавшего таким образом положение подлинного министра ведомства православного исповедания. К преимуществам православия в России следует отнести охраняемое законом эксклюзивное право миссионерской деятельности, уголовное преследование лиц, занимающихся прозелитизмом среди православных, обязательный переход в православие детей от смешанных браков, формальная невозможность отпадения от православия до 17 апреля 1905 г. и т. д. Поддержание внешне главенствующей роли Православной церкви имело целью сохранить по политическим соображениям религиозные основы взаимоотношений между церковью и государством, существовавшие в Московском государстве в качестве византийского наследия. Той же цели служил обряд венчания на царство. См.: Устав духовных консисторий. СПб., 1892; Свод Законов Российской империи. Основные государственные законы, т.1, ч.1. СПб, 1892; Свод законов Российской империи, т. 11, ч. 1. СПб., 1896; И. К. Смолич, Ibid., ч. I, c.130.