Array Сборник статей - Неоязычество на просторах Евразии

С 1997 г. и по настоящее время недалеко от железной дороги, в южном спальном районе Санкт-Петербурга – Купчино, существует языческое капище, украшенное фигурами богов. Второе святилище, расположенное в одном из северных новых районов, хотя и не функционирует столь же регулярно, как купчинское, уже освящено. Честь этой инициативы принадлежит руководителю школы Шаг волка Владимиру Голякову, который в соответствии с принятой в его организации титулатурой носит звание Ярг Волк . Голяков начал свою деятельность с активного сотрудничества с венедами, однако сейчас его собственная организация пользуется большим влиянием, и в последнее время языческое движение в Санкт-Петербурге все чаще ассоциируется с «волками» Голякова. Кто они? Ответ на этот вопрос можно получить в трактате «Солнцеворот», который, по словам Голякова, восходит к славянской жреческой традиции тысячелетней давности. В современном издании, оборотная сторона каждого листа которого украшена классической нацистской свастикой, а на обложке – такая же свастика, но прорастающая на концах оскаленными волчьими мордами, написано: «Волк – это тот, кто верно служит Тризне, пронзенный вышьей Весью славянин Волк – это тот, кто совесть мыслит жизнью и богу Роду есть природный сын. Кто Тризну сохранил от иудеев, Обряд стражит, закон ему Устой, тот посвящен в Яр Смысл Солнцеворота…» «Народ наш есть хранитель Тризны, повсюду бродит иудей Христос. Под ним склонился Мир, все под еврейским богом, отцову веру предал малодушный рос. Поэтому, Устой есть укрепленье Духа, а Волчий Дух лишь службу Тризне чтит».

С точки зрения идеологии учение Голякова вполне органически вписываются в общую картину современного неоязычества, выделяясь лишь своеобразным скандинавским акцентом, – свои мудрствования Голяков называет «рунами» и периодически упоминает Одина. Впрочем, особое внимание к северному мифу – одна из общих тенденций современного русского неоязычества, которое постоянно сбивается на повторение классических немецких образцов. В сравнении с московскими умниками из «Элементов» Голяков выделяется тем, что он не читал оригинальных сочинений – он пересказывает понаслышке, а в основном изобретает заново. Это ницшеанец, презирающий само предположение о том, что он мог бы читать Ницше. Творчество Голякова заунывно и туманно, оно напоминает монотонное шаманское завывание. Отдельные «руны» производят впечатление откровенно комичное: «… а Сварог главный бог и нет ему творца. А может есть творец? К чему же нам гаданье, оно без знанья нам никчемно и смешно. В Лесу Людском ты не осмыслишь это знанье, но если знаешь ты – ты истинно бревно». Зачарованных адептов подобные изыски не смущают – язычество для них, прежде всего, практика, обладающая своей влекущей силой и инерцией.

По распространяемой Голяковым легенде он последний из династии языческих жрецов – волхвов, которые в течение тысячи лет в глубокой тайне хранили свои знания на русском Севере. Первоучителем Голяков называет безусловно мифическую фигуру – упомянутого во «Влесовой книге» Милослава Богомила, который, в свою очередь, объявляется продолжателем учения Заастра – то есть исторического Зороастра. По словам Голякова, «это первый славянский князь и святитель, который жил 6,5 тысяч лет назад. То есть вы представляете, сколько лет Школе Волка?» [129]. «Присвоение» иранского зороастризма и его учителя – общая идея русского неоязычества. Голяков выделяется лишь тем, что делает жизнь создателя «Авесты» древнее приблизительно на четыре тысячелетия. Существенно, что деятельность создателя Школы Волка не ограничилась легендами. Уже в возрасте двадцати с небольшим лет юный волхв начал активно врачевать и достиг определенной известности. Согласно хвалебным публикациям в «Санкт-Петербургской панораме», «пациенты Голякова смотрят на него как на чудотворца. Люди эти избавлены им от эпилепсии, рака, гипертонии, сахарного диабета, остеохондроза… Из каждых десяти больных раком девять излечиваются полностью».

Наряду с медицинским учением волхвов Голяков активно способствует распространению связанной с медитацией на именах языческих богов системы русской борьбы, которая, как и врачевание, объявлена им достоянием древнейшей славянской традиции. Вершиной его деятельности стало устроение языческого капища. Здесь «волки» регулярно совершают свои обряды. В отличие от язычников-коммунистов, пытающихся проповедовать мудрость вообще, в отличие от умников из Тезауруса , превращающих свои собрания в подобие индийской медитации, «волки» стремятся с максимальной точностью воспроизвести архаический обряд, вплоть до переодевания в звериную шкуру.