Антон Тихомиров - Догматика без догматизма

Итак, Бог – это тайна, которая стоит за этим миром. Тайна неисчерпаемая, непостижимая, но бесконечно увлекательная и волнующая. Иными словами: Бог свят.

Мы привыкли слышать и произносить эти слова. Но из-за этой привычности, а также по целому ряду других причин от нас часто ускользает все их потрясающее значение. Слово «святой» сегодня мы понимаем, как правило, в этическом смысле. Святой в нашем обыденном восприятии – это нравственно совершенный, хороший. Однако изначальное значение этого слова другое. Святой исконно означает: совершенно иной, не принадлежащий этому миру, потусторонний. Уже от самих этих слов веет чем-то леденящим душу. Святое внушает трепет, даже ужас, но в то же время неодолимо влечет к себе. Вот этот смешанный с восхищением ужас перед непостижимым величием и абсолютной инаковостью Бога (это не то же, что часто звучит проповедях: страх перед наказанием за грех или что-то подобное) и называется в Писании благоговением или «страхом Божьим». Рудольф Отто предложил называть это чувство «нуминозным». Он так описывает то, что обычно именуется «страхом Божьим»: «Это ужас, полный внутренней жути, такой ужас, который не может внушить ничто тварное, даже самое опасное и сильное. Этот ужас имеет какой-то «призрачный» характер».

Собственно, из такого рационально необъяснимого ужаса и рождается религия. Не из страха, скажем, перед силами природы, как учат материалисты, а именно из этой иррациональной жути. Необъяснимый и неестественный страх, который человек иногда испытывает – это и есть корень религии. В самых примитивных формах религии люди, переживая такой страх, еще не связывают его с чем-то определенным. Например, просто говорят: «это нечистое место», или (что изначально то же самое) «это святое, священное место», они просто ощущают: «здесь что-то Иное ». На более высоких ступенях религиозного сознания люди, пытаясь объяснить источник этого страха, так сказать, объективировать его, называют это привидением, призраком, демоном или другим мифологическим существом. Отто пишет в одной из своих статей: «Ужас, охватывающий на широких просторах залитых полуденным солнцем степей или в пугающей темноте ночи, отнюдь не предполагает наличия представления о каких-то духах или демонах, но может возникать совершенно спонтанно и лишь впоследствии облекаться в некое представление или же он может установиться и повторяться и без всяких конкретизаций предполагаемой причины этого ужаса».

В еще более высоких формах религии этот страх находит свое выражение в учении о святости, величии и всемогуществе Бога, нашей полной и абсолютной зависимости от Него, от Его воли. Но само исконное чувство остается в своей основе прежним, на кого бы оно ни было направлено.

Бог свят. Это значит, что Он вызывает в нас сильное чувство страха и влечения к Нему, нуминозное чувство. Не случайно в Библии при описании богоявлений говорится, что человек испытывает смертельный ужас. Моисей в страхе закрывает глаза перед несгорающим кустом. Исаия в храме восклицает: «Горе мне!». Петр в лодке молит Иисуса: «Выйди от меня, Господи!»… Перечень таких примеров можно продолжать и дальше.

Чтобы чуть лучше понять это чувство, можно вспомнить о «страшилках», которыми дети с огромным удовольствием (!) пугают друг друга в темноте, или о современных фильмах ужасов, показывающих нам невероятных монстров. Встреча с Богом, соприкосновение с Божественным должны рождать в человеке бесконечно более сильный страх перед таинственностью, непостижимостью и величием Господа. Многим знаком рассказ о том, как Лютер, когда он еще был монахом, служил свою первую мессу. Тогда он от ужаса перед священнодействием, перед Таинством Причастия чуть не убежал от алтаря. Бог свят – это не значит, что Он совершенен в моральном смысле и никогда не совершает ничего плохого. Значение этих слов куда глубже. Они говорят о том, что Бог таинственен, совершенно недоступен нашему разуму, обладает бесконечным величием и совершенно нам неподконтролен. Мы бессильные и нечистые предстоим перед этой непостижимой и бесконечной мощью Божественного. «Свят, свят, свят Господь!», – вот единственные слова, которые могут адекватно описать чувство человека в такой ситуации.

Итак, Бог таинственен, абсолютно непостижим и свят. Он совсем не похож на что-либо или кого-либо из нашего мира. Но в то же время, мы обращаемся к Нему, к этой тайне, как к живой Личности, ведь Бог имеет отношение к миру и к нам! Именно здесь для нас открывается возможность личностной речи о Боге. С этой непостижимой и волнующей тайной, что стоит за нашим миром, с этой всемогущей Волей, что пронизывает все сущее, мы можем иметь личные отношения.