Антон Тихомиров - Догматика без догматизма

Книга является авторской и потому во многом отражает мою личную точку зрения на ряд богословских вопросов. Тем не менее, ее содержание нигде не выходит за рамки официального вероисповедания Евангелическо-лютеранской церкви, хотя иногда предельно заостряет или специфическим образом преломляет некоторые важные его вопросы. Разумеется, уделяемое отдельным догматическим темам место и внимание также отражает авторские предпочтения и интересы.

Я не уверен, что эта книга может быть названа «Занимательным богословием», поскольку в итоге изложение все же не всегда настолько просто и наглядно, как того хотелось бы автору, однако намерением было представить самые серьезные вопросы современного богословия максимально доступно.

Книга построена таким образом, чтобы дать читателю представление о целях и смысле богословия: как христианского в целом, так и евангелического в особенности, познакомить с его основными темами, а также ввести в наиболее актуальные дискуссии, ведущиеся сегодня в богословских кругах. Итогом хотелось бы видеть возникновение у читателя желания самому задумываться над обозначенными темами, искать собственные подходы к ним, задавать новые вопросы и стремиться к ответам на них. При этом речь идет не столько о том, чтобы дать читателю минимально необходимый набор знаний, сколько о том, чтобы помочь ему постигнуть саму суть христианского вероучения, показанного сквозь призму лютеранского вероисповедания, проникнуться его духом; не узнать что-то о христианстве в его евангелическо-лютеранской форме, а понять его изнутри. Понять лютеранство как ту ветвь христианства, которая, по моему убеждению, сумела выявить самое глубинное, сущностное в нем.

В этом состоит экуменический посыл предлагаемой книги. Я убежден, что она будет интересна и православному читателю. Причем я надеюсь, что она не только поможет ему лучше понять представляемую мною другую ветвь христианства, но и глубже задуматься об основах собственного вероисповедания.

В отдельных случаях материал выходит за пределы сугубо догматической области и касается религиоведческих или этических тем, что, однако, является абсолютно необходимым для понимания особенностей христианского и евангелическо-лютеранского богословия, а также обсуждаемых в нем вопросов.

Дать нам подсказку для ответа на вопрос, являющийся заглавием данного раздела, казалось бы, должно само слово «богословие». Оно состоит из двух частей, двух понятных слов: «Бог» и «слово». Однако «теология», калькой с которой является «богословие», содержит в себе изначальное греческое понятие «логос», которое является более сложным. Оно означает не только слово, но и изречение, понятие, логическое построение, закон. Здесь нет смысла разбирать подробно все оттенки смысла этого действительно многозначного понятия. Для начала достаточно просто вспомнить о том, что компонент «логия» (как «разумное речение») входит в название множества наук. А значит, в случае с теологией мы имеем дело с наукой или «разумным речением» о Боге.

Итак, богословие – это «слово» или «наука» о Боге. Причем ключевым в определении является предлог «о». Богословие как слово о Боге нельзя путать, во-первых, с самим словом Божьим и, во-вторых, с человеческим словом, обращенным к Богу, то есть с молитвой. Это совершенно разные формы речи. Одно дело – стихотворение великого поэта, которое волнует нас, и совсем другое дело – критический литературоведческий разбор этого стихотворения. Одно дело – объяснение в любви, которое вы слышите от дорогого вам человека, и другое – учебник по психологии, в котором объясняется, какие психические механизмы заложены в природе человеческой любви.

Отличая богословие от речи, обращенной к Богу, нужно понимать, что говоря о молитве, мы имеем дело с непосредственными проявлениями, речевыми актами веры; а в случае богословия речь идет об их осмыслении, анализе и рефлексии. Получается, что богословие является размышлением, объект которого – то, что возвещается нам или то, что мы говорим Богу в молитве. Поэтому, скажем, следующие привычные для многих лютеран слова: «Всемогущий вечный Бог умилосердился над нами во Христе Иисусе и ради Него прощает нам все грехи наши…» или другие формы литургического отпущения грехов не являются, строго говоря, богословскими высказываниями. Даже если мы говорим в них о Боге в третьем лице, все равно они остаются в сущности своей речью от Бога, а не речью о Боге. Такие слова – слова провозвестия, в широком смысле этого слова, – это слово Божие. Но когда мы начинаем размышлять об этих словах, когда мы пытаемся понять, что они означают, тогда мы занимаемся уже именно богословием.