Алексей Толмачев: Искусство магии, или Объяснение магов

- Является ли поражение от какого-нибудь из врагов окончательным поражением?

- Конечно, оно окончательно. Когда какой-нибудь из врагов один раз пересилил человека, то тому уже ничего нельзя сделать.

- Возможно ли, например, что человек, побежденный силой, увидит свою ошибку и исправит свой путь?

- Нет, если человек раз сдался, то с ним кончено.

- Но что, если он лишь временно был ослеплен силой, а затем отказался от нее?

- Это значит, что его битва все еще не проиграна и продолжается.

Это означает, что он все еще пытается стать человеком знания. Человек побежден лишь тогда, когда он перестает бороться и покидает самого себя.

- Но тогда, возможно ли, что человек, уйдя в страх, на несколько лет покинет себя, но, вернувшись наконец, победит его?

- Нет, это не так. Если он поддался страху, то он никогда не победит его, потому что он будет уклоняться от учения и никогда не сделает новой попытки. Но если в центре своего страха он будет в течение многих лет пытаться учиться, то он, в конце концов, победит его, так как, фактически, он никогда не бросал себя ради этого страха.

- Как он может победить своего третьего врага?

- Он должен сознательно игнорировать его. Он должен придти к пониманию того, что сила, которую он, казалось бы, покорил, в действительности вовсе не принадлежит ему. Он все время должен держаться в рамках, обращаясь добросовестно и осторожно со всем, что он узнал. Если он сможет увидеть, что ясность мысли и сила без его контроля над самим собой хуже, чем ошибка, то он достигнет такой точки, где все находится в подчинении. Тут он будет знать, как и когда использовать свою силу. И, таким образом, он победил своего третьего врага.

Человек будет к тому времени в конце своего пути учения, и, почти без предупреждения, он столкнется со своим последним врагом:

старостью! Этот враг самый жестокий из всех. Враг, которого он никогда не сможет победить полностью, но сможет лишь заставить его отступать.

Это время, когда человек не имеет больше страхов, не имеет больше нетерпеливой ясности мысли. Время, когда вся его сила находится в подчинении, но также время, когда он имеет неотступное желание отдохнуть.

Если он полностью поддается своему желанию лечь и забыться, если он убаюкает себя своей усталостью, то он проиграет свою последнюю битву, и его враг превратит его в старое слабое существо. Его желание отступить пересилит всю его ясность мысли, все его могущество и все его знание.

Но если человек отбрасывает прочь свою усталость и проживает свою судьбу полностью, то тогда он может быть назван человеком знания, хотя бы на один краткий миг, когда он отгонит своего непобедимого врага. И этого одного момента ясности, силы и знания уже достаточно.

Человек знания выбирает тропу с сердцем и следует по ней. И он смотрит, радуется и смеется, а потом видит и знает. Он знает, что его жизнь завершится, в конечном счете, очень быстро. Он знает, что он, как и любой другой, не идет никуда. Он знает - потому что видит - что ни одна вещь не является более важной, чем другая. Иными словами, человек знания не имеет ни чести, ни достоинства, ни семьи, ни имени, ни страны, - а только жизнь, чтобы ее прожить, и при таких обстоятельствах единственное, что связывает его с людьми - это его контролируемая глупость. Поэтому человек знания, предпринимает усилия; и если взглянуть на него, он выглядит точно так же, как обычный человек, за исключением того, что глупость его жизни под контролем. Поскольку не существует чего-то более важного, чем все остальное, человек знания выбирает любое действие и выполняет его так, как будто оно имеет значение. Его контролируемая глупость заставляет его говорить, что его поступки имеют значение, и действовать так, как будто они его имеют, и в то же время он знает, что это не так, поэтому выполнив действие, он спокойно отходит в сторону, и были ли его поступки хорошими или плохими, принесли они результаты или нет, ни в коей мере его не заботит. С другой стороны, человек знания может избрать совершенную безмятежность, никогда не действовать и вести себя так, как будто безмятежность действительно имеет для него значение. И он будет совершенно прав, поскольку это также будет его контролируемой глупостью.

Для того чтобы стать человеком знания, надо быть воином, а не хныкающим ребенком. Нужно биться и не сдаваться, не жалуясь и не отступая, до тех пор, пока не станешь видеть, лишь для того, чтобы понять - ничто не имеет смысла. Человеку знания может нравиться что угодно или кто угодно, но он использует свою контролируемую глупость для того, чтобы не заботиться об этом.