Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. XVI-XIX века

Многие считали корабельное строительство странной и ненужной затеей молодого царя Петра, а затраты на флот чрезмерными и расточительными. Но воронежский епископ Митрофан поддержал деятельность Петра по созданию флота и лично проводил в верфи освящение построенных кораблей.

Рядом с корабельной верфью находились Успенская церковь и монастырь, который стал мешать развернувшемуся строительству. По приказу царя монастырь был объединен с Алексеевским Акатовым монастырем, туда же перенесены все монастырские постройки, кроме Успенской церкви. Хлопотами епископа деревянный храм был заменен на каменный. Работы проводились по инициативе царя и по благословению епископа.

Царь Петр и епископ Митрофан оценили друг друга.

Несмотря на большую разницу в возрасте – Митрофану было семьдесят, а Петру – двадцать четыре года – в главном они были похожи: два неутомимых труженика, непритязательные в еде и роскоши, умеющие с упорством делать дело и добиваться своего.

«Петр работник, Петр с мозольными руками – вот олицетворение всего русского народа в так называемую эпоху преобразований», – пишет С. М. Соловьев («Публичные чтения о Петре Великом. Чтение четвертое»).

Рядом с ним нужно поставить фигуру еще одного преобразователя. За двадцать лет управления Воронежской епархией неутомимым епископом Митрофаном было построено более пятидесяти новых храмов, основаны два монастыря, открылось множество приходских школ.

Царь Петр, не очень-то жалующий монахов, к воронежскому епископу явно благоволил.

В 1696 году, когда русские войска одержали победу над турками под Азовом, Петр I повелел святителю Митрофану именоваться епископом Воронежским и «Азовским». Тем самым Петр как бы причислял Митрофана к участникам своей победы.

В марте и апреле 1699 года по указу царя Петра к Воронежской епархии были приписаны города с уездами: Усмань, Демшинск и некоторые другие – такая щедрость озабоченному военными расходами царю, который все подгребал в казну, была не свойственна.

Начиная с 1696 года Воронеж постепенно становился центром строительства военно-морского флота. В городе появилась своя Немецкая слобода, поселились иноземные мастера, повсюду зазвучала иностранная речь. Обычаи, другая религия, поведение, одежда – все вызывало у воронежцев удивление, а многие пытались подражать заграничной моде.

Успенский Адмиралтейский храм, Воронеж.

XVI в. с позднейшими перестройками

Должно быть, поэтому в своем духовном завещании Митрофан Воронежский так много пишет об иностранцах, предостерегает свою паству не отступать от Православия и даже не вступать с иноземцами в прения о вере.

«Ведь время бурное и дни лукавы, и люди на зло уклонились…»

Это сразу обо всех: и о раскольниках-старообрядцах, изолировавших себя от церковной жизни, и о тех, кто соблазнялся западными обычаями.

В житии Митрофана описан его конфликт с Петром I, случившийся во время одной из поездок царя в Воронеж.

Однажды царь пожелал видеть у себя епископа Митрофана. Тот отправился к царю, но, войдя во двор, ведущий к царскому дому, увидел статуи греческих богов и богинь, поставленные по царскому приказанию в качестве украшения.

Епископ Митрофан тотчас развернулся и пошел домой. Об этом доложили Петру, который, не понимая, почему епископ Митрофан пошел обратно, снова отправил к нему посыльного с приказом явиться. Но святитель ответил царю через посланника: «Пока государь не прикажет снять идолов, соблазняющих весь народ, я не могу войти в его дворец».

Услышав эти слова, Петр пришел в гнев, начал грозить воронежскому епископу всеми карами, вплоть до смертной казни. Когда угрозы дошли до архиерейского дома, Митрофан спокойно сказал: «В жизни моей государь властен; но неприлично христианскому государю ставить языческих идолов и тем соблазнять простые сердца».

И вскоре царь Петр велел убрать статуи, которые стали причиной его ссоры с епископом. Сразу после этого Митрофан явился к нему в дом, и они продолжили свое общение.

В духовном завещании епископ Митрофан напишет, обращаясь к священникам, чтобы каждый «да со страхом и трепетом все священные церковные службы творит, и пусть не стыдится никого и не боится, даже самого царя».