Леонид Кавелин - Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника

Армяне владеют в Иерусалиме обширным монастырем во имя святого Иакова Алфеова, который, по согласному свидетельству греческих и грузинских писателей, принадлежал прежде грузинам. Последние пишут, что монастырь этот выстроен царем их Георгием Куропалатом. Самое внутреннее устройство церкви, разделенной по православному обычаю на три отделения, показывает, что храм некогда принадлежал православным. Монастырь построен в виде укрепленного замка и со всех сторон обнесен высокою стеною; внутри разделяется на множество дворов и заключает в себе до 700 келий, которые ежегодно все бывают заняты армянскими поклонниками, стекающимися со всех концов света на поклонение Святым местам; число их доходит до 5000 человек, т. е. в половину против православных. Главная церковь во имя святого апостола Иакова обширна и светла; стены одеты цветными кафлями (синими по белому полю) и увешаны иконами особого, отличного от всех других армянского стиля живописи (это искусство находится у них на первой степени развития, ниже нашего суздальского письма); все эти изображения отличаются совершенным отсутствием перспективы и мутно-водянистым цветом красок. Бросив общий взгляд на храм, по указанию проводника, мы повернули налево, где в стенной нише (палатке) сделан открытый престол на месте усекновения главы святого апостола Иакова брата Господня; место сие обозначено под престолом мраморною, умащенной благоуханиями плитою, к которой и прикладываются поклонники; место это освещено повешенными под престолом лампадами. Главный алтарь храма находится на возвышенности, значительно поднятой над помостом, открытый, без иконостаса, который заменяется завесою.

Во время первого посещения монастыря нашим епископом он был встречен у ворот его диаконами в стихарях и с курильницами, а на дворе двумя архиереями (без облачения), в сопровождении которых из церкви, по поклонении месту усекновения главы святого Иакова, наш епископ со свитою прошел прямо в обширные покои Патриарха, недавно построенные. По широкой и чистой лестнице мы пришли в предсенок, а отсюда прямо в длинную и широкую залу, освещенную с запада большими окнами, выходящими в сад. Патриарх вышел к нам навстречу в преддверие и принял нашего преосвященного в свои объятия. Патриарху Иерусалимскому Иоаннесу на вид около 60 лет; лицо его умное, выразительное; одет был, как и все армянские иноки, в рясе одинакового с греческою покроя, в остроконечном клобуке (похожем на наш схимнический кукуль); на шее он имел панагию, полученную еще в сане епископа от покойного государя императора; на руке перстень, как у латинских епископов. Комната убрана портретами Лазаревых; над ними небольшой портрет покойного государя императора Николая Павловича, которого в своих беседах Патриарх не раз называл «благодетелем армянского народа». Усадив нас на диване, Патриарх сел по-восточному, поджав под себя ноги. Вместе с беседою через переводчика, которым служил один из его монахов о. Филипп, могущий довольно свободно объясняться по-русски, начались обычные угощения: подавали глико, потом кофе; между прочим Патриарх показал нам книгу на армянском языке, родословную Лазаревых, украшенную портретами замечательных лиц их фамилии. Провожание происходило с тою же церемониею. Патриарх на прощание снова заключил владыку в объятия, прося посещать его запросто. Справедливость требует заметить, что и на деле армяне (говорю о том времени, в которое я был в миссии) оказывают всей русской миссии самое предупредительное внимание, показывая, что они помнят, что большая часть бывшего Армянского царства находится под скипетром русского монарха и, благодаря нашей веротерпимости, они наслаждаются у нас полною свободою в отношении своих духовных прав.

Армянский Патриарх служит лишь несколько раз в год; одно из таких служений бывает на второй день Пасхи. Любопытствуя его видеть, я с своим товарищем И. Ю. в назначенный час отправился в монастырь Св. Иакова. По принятой в отношении нас армянами политике – всевозможной предупредительности и вежливости, – едва был замечен Патриархом наш приход, он приказал пригласить нас войти на возвышение, на коем находится алтарь, откуда мы могли лучше видеть и его служение и последовавшую за оным процессию. Патриарх служил один (т. е. без сослужащих); только несколько диаконов прислуживали ему при совершении Литургии (Патарак). Я следил за ее подробностями, имея в руках перевод Литургии на русский язык армянского архиепископа Иосифа (из князей Аргутинских-Долгоруких). Она в главных чертах сходна с нашею, отличаясь в частностях некоторыми особенностями. Так например: а) по открытии завесы совершается каждение святых икон, в сопровождении диаконов с рипидами и хоругвями, при пении священной песни; б) апостол и Евангелие читают, обратившись лицом к народу; в) Литургия совершается непременно в сандалиях, которые, так же как и митра, снимаются по выносе Даров, и священник остается без всякой обуви до причащения. Но главное различие заключается в том, как мы уже заметили выше, что у армян употребляется один только опреснок, приготовляемый всегда самим священником при чтении псалмов и молитв; наверху этого опреснока изображено Распятие с обычными надписями по сторонам. Во время важнейших моментов Литургии диаконы потрясали круглыми рипидами, из коих к каждой по обводу круга укреплено по нескольку колокольчиков. В конце Литургии Патриарх причащал несколько человек из богомольцев; причем заметим, что таинство преподается под обоими видами, но не лжицею, как у нас, а служащий перстами извлекает из потира омоченные Святою Кровью частицы и влагает в уста причащающихся.