Леонид Кавелин - Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника

На покатости Сионской горы с восточной стороны в довольно далеком расстоянии от дома Каиафы находится красивый грот (пещера), осененный при входе масличными деревьями. Предание говорит, что в этой пещере святой Петр, изшед вон со двора Каиафы, после троекратного отречения от своего Божественного Учителя, в сокрушении сердца «плакася горько». Игумен Даниил говорит, что пещера эта была очень глубока и что в нее спускались по ступеням, а над пещерою возвышалась в его время большая церковь во имя святого Петра. Но теперь нет ступеней, а пещера весьма не глубока, и нет следов бывшей церкви. Теперь эта пещера за городом, уединенная и осененная бледною зеленью олив, удивительно совпадает с состоянием сокрушенной души, и охотно верится, что здесь проливались горькие слезы того, в чьем лице самонадеянность получила столь поучительный для человеческой слабости урок! Невольно просится здесь на уста молитва: «даждь ми слезы, яко Петрови, да плачуся дел моих горько».

Долина Гигонская. – Нижний и верхний водоемы Гигонские и соединяющий их водопровод. – Никифория. – Подземная церковь Св. Георгия. – Мамилла, или место монастрыря Св. Вавилы, где погребены христиане, избитые при Хозрое. – Легенда из времен крестоносцев. – Городская таможня и карантин. – Мейдамская площадь и русские странноприимные здания. – Везефа. – Пещера пророка Иеремии. – Гробы царей и судей израильских. – Древние подземные каменоломни.

Спустясь с Сиона мимо дома протестантской миссии (занят школою; здесь же живут прусские диаконисы), выходим на западную сторону Иерусалима в довольно широкую, но не глубокую долину, которая называется долиною Рафаим, то есть долиною великанов, а иные называют ее долиною Гигонскою по имени двух сохранившихся здесь водохранилищ. Одно есть библейская водотечь нижняя, лежит у подножия Сиона, длиною в двести десять, а шириною во сто пять шагов на поверхности, ибо сходами, иссеченными по обеим сторонам в скале, она постепенно суживается и имеет весьма узкое дно; ступени эти служили для приближения к самой воде, когда она опадала или возвышалась; бока этого водоема перегорожены стеною из больших тесаных камней. Хотя в Иерусалиме нельзя не освоиться с этим кроением скал, однако вид этого водоема, как остатка еврейских времен, при мысли об исполинском труде, подъятом при его сооружении, невольно удивляет пришельца. На перекинутой через него плотине, по которой идет дорога в Вифлеем, устроен фонтан (ныне сухой, как и вся водотечь) с арабскою надписью. Арабы называют этот водоем Беркет-ель-султан. По мнению доктора Шульца, развалины водопровода, видные около этого водоема, принадлежат к водопроводу Пилатову, одному из самых длинных, который, проходя около горы Злого совещания, соединяется с подземными трубами, проводившими воду из так называемых прудов Соломона (близ Вифлеема), вплоть до этого водоема. Сколько подумаешь, трудов и издержек было употреблено на снабжение водою Святого Града! Нынешние владетели его держат в большом секрете направление водопровода, снабжающего подземные систерны горы Мории на дворе древнего храма Соломонова, где ныне высится мечеть Омара.

Противу Вифлеемских ворот внизу, по правую сторону дороги, ведущей к Крестному монастырю, на окраине турецкого кладбища находятся остатки верхнего водоема Гигонского, имеющего около 300 футов в длину и 150 в ширину; глубина была прежде значительнее. Источник Гигонский еще не иссяк, но он наполняется лишь от зимних дождей, а в остальное время года дно его покрыто грязью: полуразрушенный водопровод соединяет его с водоемом Езекии, находящимся внутри города за коптским ханом (гостиницею).

По другую сторону Гигонской долины против нижнего водоема находится дача банкира Монтефиоре, окруженная стеною; за нею выстроена ветряная мельница и начато построение еврейской больницы. Рядом с дачею Монтефиоре – Никифория, место, так называемое по имени своего владельца, греческого архимандрита Никифора. Это большой участок земли, насажденной тутовыми деревьями и виноградом, который щедростью владельца предоставлен общему пользованию. Средина участка прорезана широкою аллеею, обсаженною деревьями, ветви которых похожи на нашу рябину; греки называют это деревцо «Пасхалие», вероятно потому, что оно покрывается зеленью как раз к Пасхе. Место это, быстро разросшееся, составляет украшение Иерусалима и по близости своей к Яффским воротам, а следовательно к Христианскому кварталу, служит любимым местом вечерних прогулок туземцев и поклонников. За час или два до захождения солнца (т. е. до затворения ворот) толпы народа обоего пола спешат в Никифорию подышать чистым воздухом; летом в ней разбиваются палатки и некоторые живут в них постоянно от жара; но подобное кочевье не совсем безопасно от хищничества бедуинов. В саду кофейня, возле которой всегда можно застать неподвижных мусульман, наслаждающихся «благим кейфом». Позади Никифории есть еще несколько подобных дач и в том числе дача английского консула г. Финна. Одним словом, эта сторона обещает со временем сделаться загородным Иерусалимским парком. На южной оконечности Никифории между нею и дачею Монтефиоре скромно притаилась подземная церковь Св. Георгия, как сказывают, чудесно открытая в 30-х годах текущего столетия. Участок земли, на которой она находится, принадлежит одному из вифлеемских арабов. Церковь, по предположению, заключает в себе гробы святых иерусалимских мучеников; названа же она церковью Св. Георгия отчасти потому, что в числе найденных в ней образов был образ святого великомученика Георгия (на коне), а более потому, что это единственный из христианских святых, к которому мусульмане имеют почтение и потому принимают под свое покровительство храмы, посвященные его имени, что увидим ниже при описании загородного Георгиевского (беджальского) монастыря.