Александра Никифорова - Живое предание XX века. О святых и подвижниках нашего времени

Мой отец Тихон Пелих [35]родился в Харьковской губернии в семье кузнеца. В шесть лет он остался круглым сиротой. Первое время его воспитывал старший брат, уже тогда женившийся. Потом он отдал мальчика в церковно-приходскую школу, где внимание на него обратил священник, преподаватель Закона Божия. Село, где учился Тихон, находилось рядом с поместьем барина, замечательного, глубоко верующего человека. И тот, по просьбе священника, взял сироту к себе в дом, усыновил и воспитал наравне со своими детьми. Отец Тихон любил приемных родителей, но очень тосковал «по своим родненьким», как он говорил. В общем, детство грустное было. Вскоре революционные события раскидали всех, его приемные родители эмигрировали, взяв с собой дочерей, а он с сыном помещика остался в районе военных действий.

Во время эпидемии сыпного тифа Тихон вместе с братом заболели и попали в лазарет. Папа рассказывал, как видел смерть, которая переходила от его койки к койке брата и как будто колебалась, кого выбрать. Потом села на кровать брата, и тот скончался. Тихон выздоровел, выжил и снова оказался на попечении добрых людей в одном из приходов Пятигорска. Там его устроили на работу в местную библиотеку, и какое-то время он трудился при храме и в библиотеке, помогая священнику. В 1923 году по совету друзей отправился в Москву и поступил на биологическое отделение Московского государственного педагогического института.

Когда он приехал в Москву, то прямо с вокзала направился в храм – это было утро воскресного дня. И попал на богослужение, которое совершал Святейший Патриарх Тихон [36]. Во время литургии Тихон вдруг почувствовал, что ему необходимо получить личное благословение

Патриарха на новую жизнь. В конце службы, нимало не колеблясь, он вошел в алтарь за благословением, и никто его не остановил. Святейший как раз присел отдохнуть после причастия, и тут у его ног оказался незнакомец. Молодой Тихон стоял на коленях и просил благословить его на жизнь и учение в Москве. Патриарх ласково обнял его, поцеловал и спросил, откуда он и как его зовут. «Тихон», – назвался молодой человек. «Меня тоже Тихон», – улыбнулся Святейший. Но тут Тихона, стоявшего на коленях перед Патриархом, заприметили иподиаконы, взяли его за полы шинели и вывезли из алтаря. Папа часто вспоминал об этом случае с улыбкой.

Велика была сила первосвятительского благословения! Она хранила Тихона во многих обстоятельствах жизни – и в студенчестве и в последние годы его жизни. Пока он учился в институте, то жил в общежитии, и не скрывал своих убеждений. Он вел дневник, иногда оставлял его открытым на столе. С ним в комнате жили еще человек семь, и никогда не возникло никаких неприятностей.

Вот что он запишет в своем дневнике: «1927 год. 3 апреля, Москва, Балчуг, общежитие. Вчера была суббота – Великий и святой день для меня. Однако насколько же наша человеческая природа способна быстро загрязняться! Стоит побыть в другой атмосфере, и уж ты непременно мыслью, или словом, или взглядом, или движением – тем или иным оттенком реагирования – кладешь отпечаток на очистившийся лик души. Трудно, очень трудно блюсти себя и следить за собой, будучи не в уединении. Так же было и сегодня. Так как этот дневник должен явиться зеркалом моей души, то да поможет мне Господь, и Пресвятая Матерь Его, и святой Ангел-Хранитель выполнить точно это мое намерение.

8 апреля. Накануне Благовещения Миша, с которым я живу в одной комнате, выразился хульно о Божией Матери, а я преступно промолчал. И только за всенощной необычайный стыд обуял меня. И я решил предупредить Мишу, чтобы он так не выражался, сказав ему, что я – верующий».

Однажды в студенческие годы их повезли с экскурсией по действовавшим храмам Москвы. Вошли они во время литургии в один храм, где пели «Тебе поем». И, как рассказывал папа, – «я не мог стоять». Он тут же опустился на колени и простоял до конца весь Евхаристический канон на коленях. И когда он встал, товарищ его спрашивает: «А где же ты был?» То есть никто этого даже не заметил!

Каждое лето студенты занимались изысканиями в астраханских степях. И там он находил место для молитвы, никогда не афишируя своих убеждений, но и не таясь. Как мне кажется, его всегда хранило благословение святого Патриарха Тихона. И снова мы обратимся к дневнику отца: «1927 год. 25 июля. Утро, 6 часов. Степь под Богучаром. Солнышко. Роса – редкое явление для степи, нет ветерка, далекие петухи и куры… Иду по степи, надо помолиться.