Александр Бурлаков - Амазонки нашего Времени

В тот год осень пришла какая-то особенная. Очень долго держалась непривычно мягкая и тихая погода. Ростов-на-Дону – очаровательный южный город, недавно отпраздновавший очередной свой юбилей, стоял обласканный щедрым солнцем и украдкой перемигивался с ним зеркальными окнами главного вокзала, обновлёнными маковками собора и величественным белоснежием музыкального театра. Дон, подобрев, царственно катил задумчивые, медлительные волны мимо зелёных берегов. Молодые деревья вокруг щеголяли не по сезону густыми кронами. Их листья воспрянули, отдохнув уже после летнего зноя, манили почти первозданной свежестью так; что верилось: они будут вечно шелестеть на тоненьких веточках. Всё вокруг замерло или так притаилось, словно стеснялось испортить пейзаж своим присутствием, что иногда виделось, как весь Мир пронизывал волшебный – яркий и чистый свет.

Счастливые, охмелевшие от солнечного изобилия, воробьи ласково перечирикивались и везде где можно купались в хорошо прогретой, даже как-то неожиданно позолотившейся, пыли.

Удивительно тепло и тихо.

Это было совершенно особенное состояние природы. Совсем ещё не «бабье лето». Пресловутое бабье лето – есть коротенькая передышка посреди зябкой осенней слякоти. А в этом году холодов и дождей ещё не было вовсе! Первые тревожные кудряшки на небе появились только ближе к вечеру в минувшее воскресенье. А теперь наступила уже среда, но кругом по-прежнему стояла всё такая же удивительная, насыщенная добрыми лучами тишина!

В такие дни ничего не хочется замечать, ни из-за чего не хочется напрягаться,– даже просто думать. В такие дни возле ростовского драматического театра: небезызвестного «Горьковского трактора», очень многолюдно. Наступал вечер. Городские улицы пестрели искусными, заманивающими нарядами девушек. Только и такое скопленье гуляющих не нарушало чудесной гармонии: сегодня всё невольно спрятало неприветливую резкость, погрузившись в сказочный предосенний сон. Весь Ростов-на-Дону – огромный кавказский город – обычно такой разноголосо оживлённый, суетный – казалось, перешёл на шёпот. Парк Революции полностью растерял былую мятежность. Единственно – лёгкий, словно гелий, ветерок изредка привносил в размягченную атмосферу призрачную свежесть. Опавшей листвы не было совсем, отчего деревья в парке выглядели роскошно, а ввиду не слишком плотного насаждения их, казалось, что они отдыхают не только от летнего зноя, но и друг от друга. Зеленая, аккуратно подстриженная, трава ярко контрастировала с вымощенными дорожками, которые то пересекались, то вновь разбредались в разные концы парка. Вдоль дорожек, на расстоянии одна от другой, стояли скамеечки с замысловатыми изгибами по бокам, выкрашенные в сочные – бирюзовый или лимонный, цвета.

И вдруг померещилось: будто где-то в самой дальней и недоступной глубине пространства над землёй тонко завибрировала одинокая серебряная струна.

На одной из лавочек, чуть сбоку от «Горьковского трактора», уютно расселись три молодые состоятельные мамаши. Их ухоженные и забавные малыши резвились на песочке под акациями и каштанами просторного парка. Обычно такие шумные – дети мирно играли принесёнными игрушками или бегали за пёстрыми и сытыми голубями, бесконечно сновавшими по всем аллеями. Иногда к неописуемой детской радости с деревьев спускались рыженькие белочки, чтобы выпросить тыквенных семечек.

– Вчера опять читала Нострадамуса… – как бы нехотя, начала разговор Оля Кулимова.

– И что же? – рассеянно отозвалась Ирина, соседка Оли по подъезду.

– Конец света точно будет скоро…

– Да ну?! – нерешительно усомнилась Ирина, просто чтобы поддержать болтовню, от скуки поправляя густые каштановые волосы. Она была чуть постарше подруг, так что пользовалась негласным лидерством.

– Ну да… точно будет! Американцы скоро ещё войну на Востоке затеют. Они без войн просто никак не могут. И тогда уже наши или китайцы с ними сцепятся.

– Нашим-то что с американцами цапаться: американцы бомбят тех, у кого нефть есть. А нам того и надо – цены на неё подскочат! – нехотя возразила рассудительная Ирина.

– А, по-моему – кто эти глупости читает, сами беду к нам и притягивают! – с лёгким раздражением на болтливую Ольгу высказалась третья подруга Дарья – светловолосая и самая молодая из трёх.