Александр Маленков - Красные огурцы

В летний период, когда даже неврастеники предпочитают сидеть на дачах, а не лечиться, количество койко‑дней в клинике падало катастрофически. Финансовая оптимизация главврача состояла в нахождении причин и предлогов подержать застрахованных подольше. В лечебных заведениях, занимавшихся конкретными органами — кишечником, печенью, сердцем, стандарты были прописаны четко, и администрация испытывала ограничения в оптимизации. Но когда речь шла о расстройствах душевных, стандарты выглядели весьма расплывчато. Одно дело — температура или количество белка в моче, совсем другое — подавленность или тревога — поди измеряй. Поэтому, хоть эксперты и приезжали в «ЕвроАдекват» по расписанию, уличить администрацию в злоупотреблениях им не удавалось. А уж в дела пациентов из полиции, ОМОНа, спецназа и прочих людей с оружием так и вовсе старались не лезть. А то не долечишь, он потом перестреляет соседей, а тебе отвечать.

В общем, с какой стороны ни забеги, отпускать домой тихого Антона Опушкина главврачу не было никакого смысла.

— Вам надо успокоиться, — сказал он.

— Вы уже это говорили.

— Говорил и повторю еще раз.

— В общем, не отпускаете. Телефон, надо полагать, тоже не вернете?

— Если вам нужно, вы всегда можете позвонить под присмотром дежурной.

— Могу. Но дело в том, что я не хочу звонить, а равно и делать что‑либо еще под чьим бы то ни было присмотром. — Антон встал. — Если вы меня не отпускаете, мне придется уйти без вашего разрешения.

— Без моего разрешения, — доктор зевнул и устало потер глаза, — вас не выпустят. Таковы правила нашей клиники.

— Знаете, я тут долго думал и понял одну штуку. Правила — они как бог, существуют только для тех, кто в них верит. Но это секрет, доктор. — Антон приложил палец к губам и подмигнул.

На его лице гуляла безумная улыбка. «Бедный парень, — подумал главврач, — все‑таки здорово ему там досталось…»

После полдника Антон зашел в секцию терапевтического труда и там целый час усердно терапевтически трудился: лепил из глины, обжигал и раскрашивал поделку.

В палате он достал из кармана веревку, украденную в секции, и приладил ее к африканской маске. Теперь маску можно было носить.

После ужина Антон надел маску, взял прялку и вышел в коридор. Дежурная сестра сидела за своей стойкой, с головой уйдя в сборник «100 новых судоку».

— Ключи! — замогильным голосом потребовал Антон, направив прялку на дежурную.

— Красота какая! — оценила медсестра. — Я все хотела спросить у вас, Антон, откуда эта маска?

— Из Сомали, — объяснил Антон, снимая маску. — Товарищ там работает, вот подарил. Можно мне мой мобильный телефон, Наташа? На минутку.

— Конечно. — Сестра открыла дверь подсобки, где хранились личные вещи, и вынесла Антону его коробку.

Антон взял свой телефон, быстро сунул его в карман, достал из того же кармана его глиняный муляж и сделал вид, что набирает номер.

— Никто не подходит, — сказал он через минуту. — Спасибо!

— Пожалуйста, спокойной ночи.

На следующее утро он набрал номер отделения полиции Красных Огурцов и попросил к телефону майора Иванова.

«Да», — говорил Иванов. «Где же я его возьму?!» — говорил Иванов. «Нет, еще не потратил», — говорил Иванов.

В конце беседы майор сказал, что Антон псих, но обещал помочь. В его голосе звучало уважение.

Тем же утром Сергей Шулаков гулял по саванне, одетый в комбинезон из леопардовых шкур, который подарили ему соратники на день рождения. В руках у него был автомат Калашникова. Сверху послышались свист и крик, прямо перед ним на многострадальную сомалийскую землю на парашюте опустилась красивая белая женщина в таком же леопардовом комбинезоне.

— Сволочи! Скоты! Как вы с женщиной обращаетесь?! — Анжелика села, перестала кричать и воззрилась на загорелого мужчину с автоматом.

С автоматом. Со шрамом. В леопардовом комбинезоне. Из настоящего леопарда! Она поправила волосы, немного растрепавшиеся во время свободного падения, и, понизив голос на октаву, сказала:

— Здравствуйте.

— Добрый день, — галантно ответил Шулакет, не веря своим глазам.

— Я одинокая, но несломленная женщина, — произнесла незнакомка. — А вы, я вижу, человек благородный и не откажитесь протянуть руку помощи.

Тем же утром президент России провел в Кремле встречу с министрами, чтобы наконец разобраться, что же произошло в «Останкино». Встреча привела его в тихую ярость. Министры с перепугу озвучили (разговаривать они давно разучились и только озвучивали) несколько абсолютно противоречащих друг другу версий, явно выдуманных тут же в кабинете. От плановых учений, через ложную тревогу до происков исламистов, американцев и оппозиционеров. То ли вместе взятых, то ли по отдельности.