Стивен Ликок - Стивен Ликок. Юмористические рассказы

Что же касается настоящего вкуса к литературе — способности оценить только что вышедший двухдолларовый роман в красочной весенней обложке с изображением на фронтисписе пары, танцующей танго, — то его у меня не было, и он это прекрасно знал.

Ко мне он, конечно, относился с презрением. Однако в книжных магазинах, как известно, считается признаком хорошего тона, когда где-нибудь в углу торчит профессор и копается в старых книгах. Настоящим покупателям это нравится.

И потому даже такой современный делец, как мистер Селлер, скрепя сердце терпел мое присутствие где-то в закутке магазина. А я благодаря этому имел возможность наблюдать его методы обращения с настоящими покупателями — методы, должен сказать, настолько эффективные, что недаром все издательства считают мистера Селлера столпом, на коем зиждется литература Америки.

Я вовсе не собирался, стоя в углу, подслушивать, как шпион. Просто меня заинтересовал новый перевод книги Эпиктета [43] Эпиктет (ок. 50 — ок. 138) — греческий философ-стоик, занимавшийся вопросами морали. Его этическое учение записано его учеником Флавием Аррианом в книгах «Беседы» и «Руководство». «Нравственные рассуждения». Книга эта была издана очень изящно, хорошо переплетена и предлагалась покупателю всего за восемнадцать центов. И у меня возникло жгучее желание купить ее, но потом я счел более разумным сначала внимательно ее просмотреть.

Не успел я пробежать первые три главы, как мое внимание было отвлечено разговором, происходившим за прилавком.

— Вы уверены, что это его последний роман? — спрашивала мистера Селлера какая-то модно одетая дама.

— О да, миссис Рэсселер! — отвечал хозяин. — Уверяю вас, это его последний роман. Должен сказать вам, что мы получили эти книги только вчера.

И он указал на огромную кипу книг в ярких сине — белых обложках. Я разобрал издали название книги, напечатанное огромными золотыми буквами, — «Золотые мечты».

— О да! — повторил мистер Селлер. — Это последний роман Слеша. Он пользуется необыкновенным успехом.

— Прелестно, — улыбнулась дама. — А то, знаете, иногда попадаешь впросак. На прошлой неделе я купила у вас две книги, которые мне с виду очень понравились, но, придя домой, я обнаружила, что они были изданы целых полгода тому назад.

— Ах, боже мой, миссис Рэсселер, — сказал хозяин извиняющимся тоном. — Это печальное недоразумение. Позвольте прислать за ними, и мы с удовольствием их вам обменяем.

— Не беспокойтесь, — ответила дама. — Сама я, конечно, читать их не стала, а отдала горничной. Та даже и не заметит, что они изданы полгода назад.

— Конечно, конечно, — согласился мистер Селлер, любезно улыбаясь. — Но должен сказать вам, сударыня — продолжал он, принимая тон модного книготорговца, — что такие ошибки иногда бывают. Не далее как вчера у нас произошел весьма досадный случай. Один из наших старейших покупателей забежал купить несколько книг, чтобы взять их с собой в морское путешествие. Он выбирал их, видимо, просто по названиям, как это любят делать мужчины, и, прежде чем мы успели сообразить, что, собственно говоря, произошло, он унес две книги, вышедшие еще в прошлом году. Узнав об этом, мы дали ему на пароход телеграмму, но боюсь, было уже поздно.

— Ну, а эта вот? — спросила дама, лениво листая страницы. — Как она? Ничего? О чем тут?

— Чрезвычайно сильная вещь! — воскликнул мистер Селлер. — Можно сказать, шедевр! Критики утверждают, что это самая сильная книга сезона. Она имеет э-э… — Тут мистер Селлер сделал паузу, и его манера напомнила мне мою собственную манеру, когда мне приходится объяснять студентам то, чего я сам не знаю. — Сильная вещь, исключительно сильная. Самая сильная в этом месяце. Неудивительно, — добавил он, переходя к более легкой для него теме, — что она имеет такой необыкновенный успех.

— А у вас, я вижу, большой запас этих книг, — сказала дама.

— О да! Но они будут быстро распроданы. Эта книга, знаете ли, несомненно, вызовет сенсацию. Собственно говоря, в известных кругах даже поговаривают, что ее не следовало…

Конец фразы мистер Селлер произнес тихим, вкрадчивым голосом, и я ничего не мог расслышать.

— В самом деле? — воскликнула миссис Рэсселер. — В таком случае я ее беру. Нужно же знать, что это за книга, о которой так много говорят.

Она уже начала застегивать перчатки и поправлять свое боа, которым успела смахнуть на пол с прилавка пасхальные открытки, как вдруг что-то вспомнила: