Drblack: Полковник Крокодил

В свое время моему отцу довелось послужить военным советником в Африке, в Анголе. Он там даже среди негров прозвище получил — Коронэл Жакарэ, что означает полковник Крокодил. До сих пор его там помнят. Новые советники по замене приезжают и спрашивают местных:

— Полковника Крокодила знаешь?

— Коронэл Жакарэ? Конечно! А что?

— Да говорят скоро опять сюда приедет…

Далее на чистом русском, без акцента:

— О‑ой, бля! Пи**ец!

Но это так, отступление небольшое. Историй у моего отца про Африку великое множество! Рассказывать он их может часами, только и успевай записывать. Вот, например, говорит:

— А знаешь, какое первое слово я в Анголе записал и выучил? В общем, прихожу я к переводчику, а он и говорит:

— Виталий Палыч, записывайте — Аманя!

— Записал, — и так старательно себе в ежедневник, — А что означает это аманя?

— Завтра!

— Ну и зачем оно мне? Нет, чтобы там «здравствуйте» записать…

— Понимаешь Палыч, ты это слово будешь слышать гораздо чаще других. По любому поводу.

— Да ну!

— Угу. Но если говорят просто «Аманя», то может быть еще что–то будет, но если скажут «Атэ Аманя», буквально «послезавтра», то всё… на вашем деле, или там запросе, справке, можно смело ставить крест. Так что эти слова тут самые важные, запоминай.

Такие дела. Или еще вот история была. Выехали на учения артиллерийские, а орудия в Анголе, естественно, все советские. В данном случае были самоходки 2С 7. Калибра 203 мм. Ничего себе дуры, да? Машина вся весила 45 тонн, один только ствол был длиной 11,5 метров!

И вот эта дурында взяла, да и перестала заводиться! Аккумулятор там сдох. Бравые дети африканских джунглей все время откладывали его техническое обслуживание на «Аманя», в результате чего наступило полное «Атэ Аманя». Еще можно было запустить машину с помощью баллонов со сжатым воздухом… Но, сами понимаете, в каком состоянии были баллоны. Одним словом, машина стоит себе в песочке, и ни туда ни сюда. Какой–то африканский «Суворов», рискнул было предложить запустить машину с толкача. Но потом сам представил себе, какое тут должно быть количество негров, чтоб самоходку сдвинуть и приуныл. Другие самоходки героически оставили своего собрата и дезертировали в часть на банановый обед.

Крокодил посмотрел на эти мучения, потом взял инициативу в свои руки:

— Так! Карту местности мне сюда!

Принесли, развернули. Ткнул пальцем на удалении примерно сорока километров:

— Тут живет кто–нибудь?

— Нет, там пустыня начинается, — отвечают ему.

— Замечательно. За–аряжа–ай! Стопора снять! Аккумулятор подключить!

Лязгнул затвор, запирая в стволе стокилограммовый снаряд. По команде грохнул выстрел и всю махину, не стоящую на тормозах, дернуло метров на пять назад, благо еще и уклончик был небольшой. Машина взревела двигателем, выпустив вонючее облачко дыма. А черный «Суворов» стоял в сторонке и только языком цокал, удивляясь.

— Однако!

— Проверять последствия выстрела будем? — поинтересовался отец.

— Атэ аманя, — лаконично ответил генерал и пожал Крокодилу руку. — Хорошо машину завел.

В любом деле важно не только плодотворно работать, но и не менее успешно отдыхать. Это закон. Если плохо отдохнул — плохо работается. Потому и военные советники искали себе после службы развлечений. Несмотря на то, что расквартировали их в столице страны Луанде, там дело с увеселительными заведениями обстояло туго. Было всего несколько клубов и бильярдных, где собирались белые люди, а так же местная черная элита, пытающаяся подражать белым, и старательно изучающая европейские способы проведения свободного времени.

Как обычно, отец вместе со своим переводчиком пришел в бильярд–клуб, заказал виски и столик. Стол обычный, для пула. Но правила этой американки ни отцу, ни переводчику не понравились и решили они играть «как бог на душу положит», то есть по правилам русского бильярда. Каким шаром захотел, таким по любому шару и стукнул, главное, чтобы он в лузу закатился. И играть веселее и виски игре не особенная помеха.

За игрой молча наблюдал огромный, толстый и постоянно потеющий негр. Некоторое время он смотрел, а потом спросил:

— Господа, что–то я не пойму, а во что это вы играете?