Марк Шкловер - Судьба сельского сироты

Со спокойного существования Сучего сбивали сообщники. Став сектантом, Сергей стусовался со скинхедами, скорефанился с сирийским сионизмом, снюхался со спекулянтами с Суматры. Связавшись со сбродом, Сучий смастерил себе стилет, саблю, специальную секиру. С помощью секиры Сергей собирался сделать США самой свободной страной света. Со сколькими сообщниками свел счеты Сережа, скольких сгубил стальным стилетом-свиноколом. Сотни сотен. Сегодня Сергей случайно столкнулся с сирийским сионистом Саулом.

С самой среды Сережа сосредоточенно стоял среди солнцепека: справа – синагога, слева статуя Свободы. Сергей стрелял сдачу. Соблазн сбить себе солидное состояние стимулировал Сережино сиротское стяжательство.

– Соломоныч, салют! – свистнул собутыльнику смуглый статный Саул.

– Салям! – сказал Сергей совершенно серьезно.

– Салям-салям, – смешливо съехидничав, скопировал слова Сергея сорвиголова Саул.

– Саул, сослужи святую службу сирийскому сионизму, ссуди сотню. Скушать сыр со стаканом свежего сакэ. Сергей сглотнул. Слюни, стекая со скул Сергея, смачивали смятую сопревшую сорочку.

– Сколько стоит сакэ с сыром? – спросил сионист.

– Семь сантимов, – сходу соврал Сергей, собираясь срубить сотню с Саула.

– Сучара. Сранный совок, – спьяну сказал Саул. Сявка, – смягчая свои слова сказал Саул.

Сергей спокойно смотря сквозь Саула, свернул самокрутку. Соснул соломки – сознание сразу сверкнуло стопудовым счастьем.

– Сбацай «Смуглянку», салага, ссужу сотню, – страшно сощурив смотрелки, сказал Саул.

– Сам станцуй, сволочь, – смело сказал Сучий.

Саул сильно стукнул Сучего. Сбив со ступней, свернул Сереге сопатку. Снова сверкнуло сознание Сергея – словно Сатурн слету столкнулся с самим Солнцем. Сергей сразу стушевался, сник. Сжалось солнечное сплетение. Струхнув, смиренно сказал:

– Саул, сдаюсь, – смиренно сказал Сергей.

Схватка стихла. Саул, сделав сальто, снисходительно сцедил:

– Сопливая сявка.

Сергей, симулируя сотрясение, стервенел, скрытно сжимая стилет. Саул стал спиной. Секунду спустя Сучий сделал стремительный скачок, стилет, сверкнув словно сопло сверхскоростного самолета, со свистом смертельно сразил Саула. Стырив сотню, Сучий сдристнул со сцены.

Со смерти сообщника социальный статус Сергея Сучего солидно сместился. Спустив сауловскую сотню, Сергей снискал славу состоятельного существа. Сенат США сделал Сергею славный сюрприз, субсидировав сеансы сексопатолога. Стараниями сексопатолога санитары соперировали Сергея, срастив срезанную Сережину совалку с собачьим семенником. Семнадцать сантиметров счастья! Сережа снова стал способен совокупляться. Соответственно, с соблюдением средств самозащиты. Сергей срочно сыскал себе соразмерную супругу славную синеглазку со станом стройнее сингапурской секвойи. Сыграли свадьбу. Сусанна снесла Сергею сына – сурового силача Сальмона, снесла Сальмону сестру Сальмонеллу – сказочное субтильное создание, словно слепок с соседа Сучих Самуила Саидовича Саакянца – созданный самим Скульптором-Самодержцем.

Сознание собственной силы сработало: Сережа стал спекулировать стоками. Словно статский советник Сергей сосал сигары, скреплял сургучом секретные сообщения, слонял слонов. Свыкнувшись со своим статусом, Сучий сшил смокинг, скупил сувениры: серебряные серьги, самоцветы супруге, себе – сомбреро, сабо. Самые стильные салоны стригли седеющего Сергея, с самых симпатичных секретарш снимал Сергей свежие сливки сладострастия. Сергей стал сердцеедом: скрываясь Сусанны, слал сексапильным стенографисткам скабрезные сочинения, смотрел стриптиз, соблазнял сногсшибательных стюардесс – стыд со срамом. Сплетни сдобренные слухами стали сочиться сквозь стены созидаемого Сергеем супружеского строения. Сергей срочно свернул свиданки.

– Слава Создателю! сказал Сергей, – семья – святая святых!

Стараясь следовать советам семейного сексолога, Сергей спасал себя сублимацией, сочиняя Скандинавские стихотворные саги со строгой сапфической строфой. Сидя сиднем сто суток, Сергей строчил стихи со скоростью стрекочущей сороки. Срифмовав сотни страниц, Сергей слепил сборник «Судьба сельского сироты», став специалистом Скандинавских стихотворных саг. Следует сказать, строфы, сочиненные Сергеем, светились сакраментальным светом сакрального смысла. Строки стихов скользили словно стремительно съезжающий со снежного склона скалы самосвал.