Илья Тихонов - Двоеженец

– Это я чё? – спросил я внезапно осипшим голосом.

– Ага! – радостно кивнул Ромка, поворачиваясь обратно за стол.

– Я? Его? За задницу?

– Прямо в дырочку, – снова кивнул Ромка.

– В точку.

– Что?

– Говорится: «Прямо в точку».

– Я уж не знаю, как там это у вас правильно называется, – продолжал ехидничать Ромка.

– Отвали, – я уже злился. – Лучше скажи, что делать будем с этой… Голей?

– Так реакция была похожа? – очень по-деловому спросил Ромка.

– Абсолютно.

Тогда Рома встал, взял свою кружку пива и сигареты, и с фразой: «Ну что ж…», отправился к выходу как раз мимо столика Голи. Я уже было хотел пойти за ним следом, тем более, что покурить я собирался давно, но я вовремя остановился, когда увидел, что делает этот кретин. Поравнявшись с сидящей Голей, он якобы случайно вытянул руку с кружкой и полил женщину пивом, стал охать и извиняться, быстро схватил салфетки, попытался вытереть ее лицо, явно целясь в рот, ноздри и уши, нечаянно дернул за волосы, снова начал театрально извиняться. Женщина в шоке отмахивалась и уворачивалась, вскочил её спутник и оттолкнул Рому. Ромка, продолжая извиняться, стал пятиться назад к нашему столу. На нас стали оборачиваться другие посетители. Но на этом конфликт был исчерпан. Голя пыталась привести себя в порядок, её спутник расплачивался по счету. Ромка плюхнулся на своё место, шлепнул на стол пустую кружку и помявшуюся пачку сигарет и заговорщицки подмигнул мне.

– Это что сейчас было? – ошарашено спросил его я, провожая взглядом уходящих Голю со своим спутником.

Ромка протянул мне смятый ком салфеток, из которых торчало несколько длинных волос: «На, держи. Приедем домой, отдашь это Андрею, он сделает тест ДНК. И даже не благодари меня! Я исключительно из научного интереса».

– Ай да Пушкин, ай да сукин сын! – с восхищением выдохнул я. – Ну, давай тогда еще по кружке, за науку! Только с официантом сам разговаривай.

Ну, здравствуй, дом родной! Как приятно возвращаться – тебе все рады, словно ты недели две отсутствовал, не меньше. Гале про то, что мы ее встретили в Берлине, я не стал рассказывать. Просто, если выяснится, что Голя и правда сестра, то это будет настоящий сюрприз для нас всех, за исключением драгоценной Анастасии Викторовны. А так всё как обычно: Галя занималась с мелкой, Анастасия Викторовна смотрела очередные политические дебаты по ТВ, животные спали, а Женька повела меня к компьютеру показать снятое ею видео про очень странное поведение кота.

– Вот смотри, вот здесь, видишь? – Женька ткнула пальцем в монитор.

– Вижу, вижу. Убери руку, – я вглядывался в полутемный экран.

– На видео кот медленно, крадучись заходит в нашу комнату и замирает, уставившись куда-то вверх над нашей кроватью. При этом он начинает протяжно и глухо то ли мяукать, то ли подвывать, то ли рычать. Короче, как они это обычно делают перед дракой. Это продолжается секунд десять-пятнадцать. Дальше кот резко разворачивается и убегает. Зрелище не для слабонервных, однако. Но Галя, судя по всему крепко спала и ничего не слышала. И уж что там так напугало бедного зверя так и остается загадкой, потому что камера была установлена на полу, с прицелом на детский шезлонг и коврик. Но именно они кота в ту самую ночь меньше всего интересовали.

– Ну как? – спросила Женька.

Я задумчиво вернулся к началу видео:

– Интересно, если ракурс поменять и поставить камеру повыше, может удастся его ещё раз подловить и посмотреть, на что он рычит?

Женька поежилась:

– Мне страшно, а вдруг это призрак?

– Да ну, брось! Скорее всего на кровати была Фима.

Фима – это кошка, у нас их три: Фима, Мирса, Санчо. Точнее две кошки и один кот. Фима и Мирса уже старые и большую часть времени проводят в комнате Анастасии Викторовны за просмотром политических шоу, сериалов и спортивных соревнований. Шутка. Такая телевизионная подборка даже престарелым кошкам не интересна. Чаще всего они спят. Но иногда кто-то из них выходит в большой мир, чтобы размять лапы. И может даже прилечь у нас на кровати или кресле. Чем вызывает страшное негодование кота, который считает нашу и Женину комнату своей территорией и гоняет кошек. Скорее всего, именно этот момент и был заснят Женькой. Но проверить надо – на всякий случай. Успокоив Женьку, и дав задание снимать дальше, я пошёл спать.

На следующий день, приехав на работу, я первым делом зашел к Андрею. Выглядел тот неважно. Похмелье и простуда – самое неприятное сочетание. Особенно когда нужно быть на работе. Я сунул ему в руки салфетки и стал изучать витрину нового медицинского шкафа, появившегося у него в кабинете: