Николай Самохин - Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах

КОШМАРНЫЕ ВЕЩИ

На сочинском пляже разговаривали две дамы.

– Сидел он, сидел на волноломе, – говорила первая дама. – Потом махнул рукой приятелю, нырнул – и готов. На четвертый день поймали возле Мацесты.

– Кошмар! – округлила глаза вторая. – Один мой знакомый, стоматолог, я у него зубы лечила, в прошлом году перевернулся на лодке. Лодку вытащили, а его по сей день ищут. И если бы плавать не умел. А то чемпион каких-то там игр, неоднократный.

– Ужас! – сказала первая дама. – Это у него судороги. Наплюйте мне в глаза. На Ривьере утонула целая семья. Между прочим, я их хорошо знала. Первым стал тонуть отец. Мать попыталась его спасти – и туда же. За мать схватился сын, за сына – жена сына, за нее – их дочка, за дочку – внучка. Ни один не вынырнул, можете себе представить – у всех судороги.

– Боже мой! – простонала вторая. – Куда спасатели смотрели!

– Хороши спасатели! – возмущенно фыркнула первая дама. – Да вы знаете…

И тут она рассказала действительно жуткую историю. У одного профессора, отлично знакомого даме, эти спасатели украли молодую жену. Подплыли на четырех лодках, сказали два слова и – с приветом.

– Вообразите себе, эта нахалка, когда ее нашли, не захотела вернуться. Профессор, понятно, камень на шею и…

– В море?! – ахнула вторая.

Первая скорбно опустила глаза.

Через полчаса дамы обнаружили, что все их знакомые, знакомые знакомых, соседи и сослуживцы либо утопленники, либо безнадежно травмированные морем люди.

Тогда, достав платочки, они приступили к родственникам.

– Свояченица моего двоюродного брата, – всхлипнула первая дама, – утонула, бедняжка, среди белого дня, при полном безветрии, в двух метрах от берега…

– Дорогая, я вас понимаю, – сказала вторая. – Недавно мы схоронили шурина дяди по отцовской линии – не догадался защемить нос, когда нырял за крабом, и вот, пожалуйста…

– А люди едут к морю, – вздохнула первая дама. – Рассчитывают поправить здоровье.

– Безобразие! – решительно сказала вторая. – Не санатории здесь надо строить, а крематории.

К вечеру дамы, наконец, утонули. Первую хватило судорогой. Вторая забыла, что находится под водой, и глубоко вздохнула.

На Черноморском побережье стало как-то безопаснее.

ОН НАЧАЛ ПЕРВЫЙ

В нашем дворе дрались двое мальчишек. Один лежал на земле, а второй сидел на животе у поверженного и старался выковырнуть ему глаз. Господи, до чего же скверные пошли дети! Ведь вот в наше время все было по-другому. Нет, конечно, мы тоже дрались. Но все-таки глаза не выковыривали. Откуда в них эта жестокость? Ишь, что делает, негодяй, – схватил за волосы и стучит головой об землю. А второй тоже хорош – нечего сказать! Изловчился и укусил верхнего за палец.

– Да разнимите их! – сказала соседка из четвертого подъезда. – Вы же мужчина.

Ну, я растащил мальчишек, хотя у них, наверное, есть отцы, и это не мое дело.

– Ты зачем ему глаз выковыриваешь? – сказал я верхнему. – У-у, варвар!

– А что! – крикнул бывший верхний. – Он первый начал! – И пнул бывшего нижнего.

Нижний прицелился и плюнул верхнему на подбородок. И началось…

Я оттрепал их за уши, заставил помириться и пошел домой. Жена встретила меня слезами.

– Брыкин опять вымазал дверные ручки олифой! – рыдая, сказала она.

– Ах, так! – прорычал я и выхватил из кармана нож. Я побежал на кухню, отрезал шнур от брыкинской плитки, неслышно подкрался к дверям его комнаты и прочно закрутил их, использовав скобки для висячего замка.

Потом отошел в сторону и крикнул:

– Горим!

Брыкин со всего размаху ударился о дверь и, подвывая, заметался по комнате.

А мы с женой сели пить чай.

Пока мы пили чай, Брыкин просунул в щель ножовку, перепилил провод, выкатил в коридор пылесос, включил его на обратный ход и вдул нам через замочную скважину полтора килограмма пыли.

Я ощупью выбрался из комнаты, поймал кошку Брыкина и выбросил ее в мусоропровод.

Брыкин метнулся к себе, нажал какуюто кнопку – и у нас разом полопались

все лампочки в люстре.

Тогда, не говоря ни слова, я выбежал во двор, сбил замок с гаража Брыкина и проткнул вилкой все четыре колеса у его «москвича».

Потом немного подумал и выпустил из бачка бензин. В конце концов, он первый начал.

ПОДАРОК

– Значит, вы просите, чтобы я отпустил вас на часок пораньше? – переспросил мой начальник.

– Да, – сказал я. – Видите ли, у жены день рождения, в некотором роде семейное торжество. Надо еще успеть купить подарок…